– Вы всегда были на удивление умным и толковым командиром, причем командиром скорее… по нашему профилю, – сказал он, усаживаясь напротив, за стол. – Когда я узнал, что вы подали в отставку из бакенского рейтарского полка, я обрадовался.

– Чему?

– Возможности заполучить вас.

– В «верные»? – тут я несколько удивился.

– Нет, для «верных» вы все же… прямоваты, как мне кажется. Я к вам приглядывался. Но есть служба и такая, которая требует именно прямости, верности и при этом ума. Прекрасная, почетная служба.

– Какая же?

– Сначала я задам вопрос, хорошо? – слегка, как бы подбадривая, улыбнулся собеседник. – Это важно.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Я должен знать… а вы должны сказать вслух: что вы думаете о князе Вайме? Я понимаю, что такой вопрос в устах главного охранителя звучит смешно, но я хотел бы, чтобы вы ответили честно. Ни одно ваше слово не выйдет из этой комнаты ни при каких обстоятельствах. Я знаю, – он поднял руку, вроде как прерывая мой ответ, который я пока еще и не собирался давать, – что у вас нет поводов относиться к князю плохо, но мне нужно знать, что именно вы думаете. Мне важно, и вам важно.

Бирр, тебе не надо быть главным «верным». Почему ты оказался на этом посту? Потому что ты одновременно пронырлив – и слаб. Намного слабее Арио, учившего тебя. Не зря Арио никогда не поручал тебе серьезных дел, а оставлял сзади, в тылу. А ты в этом тылу нашел ход к владетельным ушам, сумел убедить в том, что верность лучше ума.

– Я благодарен князю за все, – сказал я медленно, глядя в глаза. – Он вернул смысл в мою жизнь, в которой не осталось ничего. Он дал мне возможность отомстить. Он отомстил сам за мой народ. Как я еще могу относиться к тому, кто равен для меня богам? Я готов тысячекратно умереть за того, кто пролил кровь врага на могилу моей семьи.

Ты поверишь мне, Бирр, ты мне поверишь. Я это знаю. Чувствую. Я почему-то очень хорошо тебя чувствую. Ты и есть Знак, и что-то мне словно дало сил читать у тебя в душе так, словно я держу раскрытую книгу.

– Я это знал, – кивнул он. – Я всегда умел разбираться в людях.

– С вашей службой нельзя по-другому.

– Верно, – легкая улыбка превратилась в самодовольную.

Ничтожная серость, ты начал чувствовать себя великим. Не понимая того, что ты рядом с Ваймом лишь потому, что он не терпит рядом с собой кого-то кроме ничтожеств. Скоро все это поймут. В первую очередь те генералы, что стоят рядом с князем, те, которые выиграли для него войну. Он выиграл войну, и по-другому никак не может быть. Те, кто думает по-другому, становятся его смертельными врагами, пусть даже сами этого и не подозревают. Он выиграл все и победил всех.