— Больно было, да? Очень-очень?

— Угу, — важно ответила я. — В два раза больнее, чем тебе.

И, одарив Камня язвительным взглядом, добавила:

— И в шесть раз больнее, чем тебе.

Друг мой любил пошутить, что у него самая легкая работа во всем анклаве. Может, так оно и было, но мне такое бремя казалось непосильным — следующее поколение должно выжить, и это ответственность Камня. Он ведь не только давал потомство, но и заботился о нем. А там… в общем, по мне, так слишком много смертей. Мелкие мерли один за другим — они все урождались невероятно хрупкими и уязвимыми. В этом году у него мужского пола молокосос родился, и я не знаю, каково Камню — страшно ведь. Я вот свою Производительницу почти не помню — она умерла совсем молодой, даже по нашим понятиям. Ей было восемнадцать, когда в анклав пришло поветрие. Похоже, торговцы из Нассау занесли. Очень много народу в тот год умерло.

Некоторые граждане полагали, что потомство Производителей должно заниматься тем же самым. А Охотники все чаще заговаривали о том, что пополнять их число должен приплод Охотников. Мол, постарел кто-то, стал негодным для вылазок — пусть займется размножением и себе смену растит. А я всю жизнь боролась с такими идеями. Потому что с тех пор, как встала на ноги и пошла, твердо знала: буду Охотницей. И как они, буду уходить в туннели за добычей.

— А я что, виноват, что уродился смазливым? — фыркнул Камень.

— Ну хватит вам, — отмахнулась Наперсток.

Она вытащила завернутый в выцветшую ткань подарок:

— Вот. Это тебе.

Честно говоря, не ожидала. Сверток оказался тяжелым.

— Ты мне новые кинжалы смастерила?

Подружка одарила меня свирепым взглядом:

— А то ты не знала!

Я развернула ткань и примирительно проговорила:

— Слушай, они потрясающие.

Они и впрямь были потрясающие. Только Строители такое умеют. Наперсток специально для меня выливала форму, долгие часы провела над огнем — выковывала, закаляла, полировала и затачивала. Клинки блестели в свете факелов. Я взяла один и покачала в руке — прекрасный баланс. Потом сделала пару движений — ну, так, чтобы показать Наперстку, как мне нравится подаренное ею оружие. Камень отпрыгнул в сторону, как ошпаренный. Он что, думает, я его случайно задену? С него, дурака, станется… Охотница, чтоб вы знали, никого по ошибке ткнуть не может. Она бьет только туда, куда целится.

— Я хотела, чтобы у тебя было самое лучшее оружие.

— И я, — вдруг добавил Камень.

Он не стал заворачивать подарок — великоват для обертки. Конечно, видно сразу, что дубинку изготовила не рука Строителя, но Камень неплохо управлялся с резцом, да и палку для сердцевины подобрал толстую и прочную. Наверное, Наперсток все-таки помогла ему намотать полосы металла сверху и снизу, но причудливые фигурки на деревянной рукояти он вырезал сам, я уверена. А еще он чем-то их подкрасил, и они ярко выделялись на общем фоне. Конечно, резьба и прочие украшения — помеха при чистке оружия, но Камень — он же Производитель, ему, вообще-то, о таких вещах и задумываться не положено.