Клочкову было неудобно сидеть, но он не двигался и смотрел. Тут самое главное было не поддаться сильнейшему желанию запустить в экран чем-нибудь тяжёлым. Переметнулись, сволочи… Услыхали, крыски, как в трюмах вода хлещет, побежали…

Михаил Тарасович медленно взял пульт и выключил стереовизор. Хватит с него.

Минут пять президент сидел, безмолвный и безучастный, затем тяжело приподнялся и прошаркал к окну. Он стоял, сгорбленный и старый, смотрел на ели, на дворцы, на туристов. Проведя ладонью по щеке, Клочков вяло удивился: надо же, не побрился…

– Ну, что ж… – пробормотал президент. – Не хотите по-хорошему, и не надо.

Большими шагами он устремился к селектору и будто сбрасывал по пути годы. Бодро ткнул в клавишу вызова:

– Лукич? Запускай машину.

– Слушаюсь! – просипели на том конце.

Клочков вытянул палец и задумался. На министра обороны не понадеешься, веры ему нет. Подставить и его заодно? Да ну… И вообще, много чести. Оставим всё как есть. Якобы генералы Маленко, Ханин, Семёнов, Ратиани… и кто там ещё, подняли мятеж. Вывели, вражины народа, войска на улицы, пустили танки, устроили путч… Якобы. А Жданов, добрый молодец, вступился за демократию и геройски схлопотал шальную пулю… Похороним добра молодца со всеми почестями. С салютом. И почтим минутой молчания.

– Подвиг должен быть увековечен, – пробормотал президент и хихикнул.

Глава 50. Битва за Москву

Глава 50. Битва за Москву

Президент компании «Росинтель» проснулся часов в девять и не сразу понял, где он, собственно, дрых. Это была не его квартира.

Кнуров сел и протёр глаза. Голова побаливала. A-а… Он у Жданова. Вроде и пил одно шампанское…

Душ его реанимировал. Обтёршись полотенцем, Тимофей потрогал щеки. Побриться, может? А, и так сойдёт…

Он оделся и спустился в гостиную.

Юля, свеженькая и принаряженная, сидела в уголке. Даша в халатике накрывала стол для завтрака.

– Как спалось, шеф? – сладко улыбнулась Шумова.

– Одиноко… – буркнул Тимофей.

Юля и Даша рассмеялись.

– Садитесь, – пригласила генеральская дочь, – я вам чайку налью. Будете чай?