– Вас тяготит то, что вы вынуждены жить в этих краях?

– Понимаете, не то чтобы эти леса и горы не нравились моему народу, просто когда понимаешь, что живешь здесь не потому, что тебе это нравится или что это земля предков, а потому, что не можешь уйти, это как-то… Знаете, у меня мурашки по коже бегут, когда я представляю, что здесь рядом – только руку протяни – живет существо, которое принимало участие в рождении моего народа.

– Интересно, – подал голос Горан, – интересно.

– И весьма расходится с тем, что вы слышали до сих пор, святой брат, не так ли?

Горан кивнул.

– Могу добавить, что те, с кем сражались вы, не имеют к первым никакого отношения. Откуда они взялись, мы не знаем. Перед тем как остатки ариман ушли, они заключили с моими предками еще один договор. Раз в три года мы должны были проводить особый обряд – очень простой: отправлять в палаты вечности двух людей – мужчину и женщину. Считается, что это обряд очищения всего народа ларгов. Постепенно обряд оброс всякими дополнениями: песнопениями, хороводами. – В его голосе послышалось плохо скрываемое презрение. – Но суть обряда нам так и осталась непонятна. Я рассказываю все это вам, потому что вы вошли туда добровольно и, по моему мнению, имеете право знать. Надеюсь, мой рассказ не станет предметом обсуждения на широких просторах империи.

– Я дала ему обещание провести ритуал, – вдруг сказала Гроздана.

Наместник покивал головой.

– Я думаю, что иначе он бы не выпустил вас.

– Значит, все остальные… послушайте, зачем тогда ваши жрецы…

– Так лучше, – прервал он ее. – Добровольцы появляются крайне редко. А остальные, – наместник развел руками, – лучше, если они будут в таком состоянии. Это легкая смерть.

И вот тогда она нагрубила наместнику. Она говорила долго и зло, выливая на него все, что накипело. А он молчал. Как и монах. Теперь Гроздана жалела о своей выходке. О том, что не сдержалась. По большому счету он, родившийся через тысячелетия после битвы Гнева, совсем ни при чем. После того разговора она часто забиралась сюда.

Еще через три дня они покинули ларгов. Горан поправился, Татьяна и Гроздана тоже чувствовали себя великолепно. Наместник пришел их проводить.

– Я проведу ритуал, – сказала Гроздана, прямо глядя ему в глаза.

– Я буду молиться за вас, – ответил он.

– Это что-нибудь изменит?

– Спасет вам жизнь.

Гроздана смотрела на него в упор. Она ждала. И ждала не этого ответа.

Но наместник молчал.