— Я все знаю, — сказала она. — Я была лишь приманкой. Простой наживкой. Помнишь, как мы с тобой в детстве удили рыбу на живца, Басти? Вот примерно так я себя и ощущаю. Насадили на жирный крючок, протащили через большую воду.

— А потом появился и улов, — в тон ей сказал Себастьян.

— Я ничего не знала.

— Я знаю. Я ни в чем тебя и не обвиняю.

— Между нами стояло море соленой воды. Теперь между нами стоит море крови.

Себастьян поморщился и протестующе поднял раскрытую ладонь:

— Анни! Не надо этих красивых слов. Ты их достаточно написала в письме, вложенном в кораблик… Хотя, наверно, его могла писать и не ты, — тут же добавил он.

— Нет. Его писала я. Правда, я совершенно этого не помню… Но вы же не сомневаетесь, что в арсенале Магра Чужака достаточно уловок, чтобы заставить меня это сделать помимо моей воли, — резко сказала она.

— Еще бы! Первый ланзаат Альгама и Кесаврии. Да и тут, в Черной Токопилье, видно, далеко не последний.

— Это точно, — сказала Аннабель. — Я так поняла, что орден Рамоникейя существует здесь совершенно открыто, а правителям Кеммета отлично известно, что многие члены этого ордена приплывают из-за океана. Из страны, где ненависть к мифической Токопилье закладывают с самых ранних лет.

— И как давно ты это узнала? — сощурился Себастьян. — Про правительство Кеммета?

— Сегодня. И довольно о них. Я хотела бы сказать несколько слов о нас.

— Что же?

— Помнишь, в сейморском дворце владетеля Корнельского я сказала: «Ты ничуть не переменился. Такой же мальчишка».

— Отлично помню. Как же…

— Сейчас я не могу повторить эту фразу. Ты действительно стал другим. Даже взгляд… А с тех пор, как я узнала, что ты и был другим с самого начала, с самого своего рождения…

— Не будем! — прервал ее Себастьян. — Избавь меня от этих разговоров. Ничего уже не изменишь. Наши с тобой благодетели слишком долго и кроваво шли к тому, чтобы вот сейчас мы с тобой стояли в комнате с видом на Эса-Гилль и говорили о нашем предназначении. Мне многое еще неясно. Но совершенно очевидно одно: попытки вырваться из-под контроля Предрассветных братьев принесут еще больше крови, еще больше смертей. Ненужных смертей, таких, как гибель Олеварна.

И вот тут мастер Ариолан Бэйл прервал свое тягостное молчание и шагнул к Себастьяну:

— Ненужная гибель, ты говоришь? Его гибель — событие знаковое, и ненужным его уж точно не назовешь. На корабле, в то утро, когда Ржига нашел тело Олеварна, ты сам сказал, что он видел золотого эйгарда, а уж потом был убит в спину розовым льдом. Так вот что я тебе скажу: Олеварн был убит только из-за того, что мог передать тебе определенные сведения.