— Когда б тебя капитан Каспиус Бреннан так швырнул о шканцы, ты б и вовсе сдох, задница… Пшистанек! Эй, ты, отродье оборотня!

Лицо Пшистанека, широкое, добродушное, покрытое почти бесцветным сероватым пухом, перекосилось. Он поднялся в полный рост и встал на коньке крыши пристанного пакгауза, рискуя обнаружить себя и своего товарища. Он стоял и шатался, хватая влажный воздух перекошенным ртом.

Пшистанек не чувствовал, как дергает его за рукав Ялинек. В пятидесяти шагах от него корчился на палубе Бреннан-младший, и медленно гасло зеленоватое сияние, окутывающее судно. Казалось, его осадка стала еще больше — на локоть, на два, на три. И шипела, шипела у бортов белая вода.

Капитан Каспиус Бреннан был очень храбрым человеком, но он не стал оборачиваться, чтобы увидеть эту белую воду. Он стоял спиной к бухте и смотрел куда-то поверх плеча того, кто стоял напротив.

В этот момент откуда-то неподалеку, от близлежащих портовых строений, донесся крик — один, хриплый, напитанный скорее удивлением, чем страхом, и вслед за ним второй — теперь уже душераздирающий, полный боли, ужаса и тоски. В косых струях дождя увидел капитан Бреннан маленькую пошатывающуюся фигурку, приближающуюся со стороны старого пакгауза.

Маленький рост, длинные, едва ли не до колен, руки и мокрые мохнатые уши, торчащие из-под отброшенного назад капюшона, неопровержимо свидетельствовали, что на место событий пожаловал представитель самой несносной расы под светлым небом Альгама и Кесаврии — брешкху, или попросту брешак. Его блуза была густо перепачкана в грязи. Так, словно он в ней извалялся нарочно. Это неудивительно, ведь Пшистанек (конечно, это был он) упал с крыши пакгауза в самую грязную портовую лужу.

Он поравнялся с офицером Охранного корпуса, обошел его сбоку на полусогнутых ногах. И вдруг упал. Уже лежа на спине, он поднял руку с растопыренными пальцами и несколько раз попытался ухватить что-то невидимое, назойливое, словно кружащееся прямо над ним. Человек в белом плаще смахнул с края белой одежды несколько ошметков грязи, попавших на него при падении брешака, и произнес:

— Удушье. Не иначе сердечный приступ. Не торопись! — наклонил он голову навстречу капитану Бреннану, стронувшемуся было со своего места. — Ему не помочь.

Рука брешака, зависшая в воздухе, дернулась и упала, как отвалившаяся ветвь старого дерева. Несколько раз дрогнули посиневшие губы. Капитан Каспиус Бреннан сказал:

— Я его знаю. Это Пшистанек из Угурта, он служил у старого барона Армина.

— Как ты их отличаешь? — равнодушно ответил человек в белом плаще. — Для меня все брешаки на одно лицо. Интересно, что он тут делал. В такую погоду эти ленивые бездельники и носа за порог не высунут.