Вся эта красота, почти не отличимая от оригинала, за ничтожные мгновенья воссоздалась в памяти Ольги, обожгла чувственную душу, вспыхнула и угасла. Ей ужасно захотелось домой, к отцу, в свою теплую мягкую перину... Порыв внезапной радости сменился чуть ли не приступом отчаяния. Ей до слез не терпелось вырваться их этого страшного мерзкого образа, созданного герцогом Альтинором, не смотря на то, что образ этот был ей во спасение. Царевна поклялась себе, что при первом же удобном случае она сбежит от своих невежественных попутчиков. Пусть они будут наказаны! Пусть, явившись к царю, они узреют ее во всей красе! Пусть своими глазами посмотрят, в кого превратилась безобразная ведьма, которую они, не стыдясь даже собственной чести, оскорбляли самыми бранными словами...
Путь по царству Рауссов пролегал совсем не по тому маршруту, как предполагала Ольга. Лейтенант Минесс как очистительного огня боялся любых населенных пунктов. Он категорически запретил заезжать и в Славный Яр, и в и Калиугу, ссылаясь на то, рауссы люди слишком конфликтные, и рисковать жалкими остатками своего отряда он просто не в праве. Лишь распорядился, чтобы Карл купил немного провианта у уличных торговцев. Огромные города, обнесенные величественными стенами и пронизывающие тьму прожекторами, проплыли где-то сбоку. Ольга с тоской в сердце посмотрела на остроконечные вершины их башен. Больше ей ничего не оставалось. За ней следили, как за мешком с золотыми монетами. Даже когда во время привалов франзарцы ложились спать, один из них обязательно бодрствовал, краем глаза наблюдая за привязанной к дереву ведьмой. А Ольга терпеливо ждала, выгадывая каждое мгновение и как бы спрашивая само время: не этот ли миг оно ей посылает?
Кто ждет, тот всегда чего-нибудь дождется. Однажды во время очередного привала, когда магия огня действовала как снотворное, а ее доблестные рыцари так утомились в пути, что не могли ей противостоять, царевна вдруг подумала: "