— Я в этом не сомневался. Ты, кстати, тоже можешь не переживать, я сделаю то же самое.

— Просто хотел, чтобы ты знал, что ты мне нравишься. И мне будет чертовски жаль.

— Тоже не думаю, что убью тебя с удовольствием. Хотя сволочь ты редкостная.

— Да и ты не ангел, снайпер.

Вот так. Да, мы не ангелы. Мы — убийцы. Пусть я не выбирал… почти не выбирал свою судьбу, а Корвел понёс тяжелую психологическую травму. Можно винить кого угодно. Но прежде всего — нас самих.

— Тысяча метров, — сказал Корвел спустя пять минут.

— Снайперы?

— Вряд ли. Скорее, спецы в ближнем бою. Настоящие телохранители, а не убийцы.

— Значит, можно не прятаться.

И мы не прятались. До тех пор, пока до лагеря не осталось триста метров, а перед нами не открылся вид на площадь, заваленную битой боевой техникой и баррикадами из машин и мебели.

Корвел махнул мне рукой и свернул в один из домов крайних.

— Вот тот дом, — кивнул он в сторону большого здания, стоящего напротив площади. — Старое здание парламента. Теперь там музей. Резиденция Владыки так, в подвале. Вчера утром ребятишки сидели на третьем этаже. Боюсь, в здание соваться не стоит — многие проходы заминированы. Четыре килограмма им разрешено… по два на каждого. Такого правило. Что делать — я знаю.

— Выманить? — предположил я.

— Как? Штурм… тоже бесполезен. Я не знаю, что делать. Да и не думаю, что совладаю со специалистом в ближнем бою.

— Тоже так не думаю… Блин, ты не мог раньше сказать?

— А смысл?

Я пожал плечами.

— Ладно, — тяжело вздохнув, сказал Корвел. — Идём на штурм. Я иду первым, чтобы распознать, где мины. Ты — следом.

Я кивнул. Продавец думал о штурме, просто сейчас, поняв, что других вариантов нет, решился. Не хотел подставляться под удар…

Но выбора действительно нет.