Мы рванули по площади, перебегая от одной кучи мусора к другой. По нам начали палить из автомата. Не слишком активно, и не очень прицельно, да и как в этом хаосе прицелишься. Наверное, стреляли для виду, чтобы мы не скучали. Сомневаться не приходится, они сделали ставку на ближний бой.

— Бомба у входа, — сухо сказал Корвел.

Мы уже приближались. До дверей оставалось метров двадцать открытого пространства, и надеяться на то, что по нам не будут стрелять прицельно, было бессмысленно. Если есть шанс не ввязываться в бой, зачем его упускать?

— Бежим к окну.

Я кивнул.

— Три, — рыкнул глава одиннадцатого клана и рванул. Я за ним.

На ходу Корвел выбил одно окно автоматной очередью. Значит, туда. По нам стреляли, но двадцать метров — это всего лишь несколько секунд. Но и они покажутся вечностью, когда ты как на ладони у стрелка.

Но мы справились. Корвел запрыгнул в окно, ломая животом торчащие осколки стекла. Елозя на пузе, он ввалился внутрь музея. Я запрыгнул на подоконник, опёрся плечом о проём. Конечно же, напоролся на осколок, но боли не почувствовал. Обычный порез.

Корвел, матерясь, вытаскивал кусок стекла из ляжки. Его штаны потемнели от крови.

— Главная лестница чистая, — сказал он. — А вот служебные нет.

Я кивнул. И мы снова будем на открытом пространстве.

— Сколько их?

— Один держит лестницу. Больше ничего не знаю. По крайней мере, через двадцать секунд мне бы прострелили башку из одного автомата. Жаль, что нет гранат.

— Есть, — сказал я, глядя на растяжку, стоящую за дверьми. — Давай ты.

— Ну, конечно же, кто же ещё…

Он справился. Не знаю, правда, сколько раз до этого в его вероятном будущем было смертей — ковырялся Продавец долго.

— Давай свой бронежилет, — сказал Корвел, когда граната оказалась в его руке.

Не споря, я стянул свою защиту. Что ж, теперь я ещё и почти голый перед опасностью.

— Я бегу, ты швыряешь, — сказал Продавец, роняя тяжёлую гранату мне в ладонь.

Я кивнул.