И издох.

Обессиленный Фарлайт опустился на берег. Вдалеке стояли люди, полные благоговения.

— Это мар'дук[1], — говорили и думали они, — и он победил чёрного дракона…

— Я не сын неба. Я смерть и война… — прохрипел демон, но люди не могли слышать его тихие слова так, как он слышал их мысли.

Тяжёлая туча вдруг обнажила край Солнца, тут же алым заревом разлившего свои краски по холмам и лесам на горизонте. Фарлайт заставил себя подняться на ноги. Лучи земного светила коснулись его, Фарлайт зажмурился, отвернул лицо — и почувствовал яростный жар. Собранные им души загорелись — прямо внутри него. Демон понял, что сгорает изнутри. Вот огонь вырвался уже за пределы его тела, оно превратилось в живой факел.

…и я пламя, — таковы были его последние слова.

* * *

Мало было убить душу, оставалось разобраться с плотью.

Объятый пламенем Фарлайт вернулся в чёрный мир, будучи уже не телом, а неразвоплотившимся призраком. Вулкан, который демон пробудил, почти потух; и полный сожаления Фарлайт понял, что залить весь мир лавой ему не удастся. Тогда он неторопливо поднялся на гору, а затем — на небосвод, чтобы обрушиться оттуда огненным дождём. Но чем дольше он возносился, тем больше сглаживалось из его сознания это желание — как терялось и само сознание. Миллионы разгоревшихся душ распирали его, расширяли, и Фарлайт становился огромным ярким шаром, который, казалось, никогда не мог остыть — ведь он постоянно поглощал потерянные души.

* * *

Тьма впервые встретила рассвет.

Ирмитзинэ смотрела на новообретённое светило со своего балкона-цветника и растерянно улыбалась — что было для неё совершенно непривычно. Вскоре на балкон поднялся и Нельжиа с двумя кубками в руках.

— Всё? — спросил он. Смортка кивнула, и Нельжиа протянул Ирмитзинэ кубок. Та принюхалась к полупрозрачной жидкости, и тридан рассмеялся.

— Тут нет того супер-яда, можешь не беспокоиться!

— Я знаю. Проверяю, не алкоголь ли. Плотное тело слабо.

Тридан вздохнул и попытался забрать у Ирмитзинэ питьё, но та шутливо увернулась. Нельжиа поставил свой кубок на перила и тоже поднял свой взор к огненной луне.

— Все вампиры теперь, должно быть, ослабеют, — сказала смортка.

— Почему?

— Они черпали силу, сливаясь с Тьмой через поглощение энергии. Теперь им не с кем сливаться.

— Странные у тебя мысли. Нет, чтобы думать о победе… Я до последнего не верил, что всё так удачно сойдётся.