Последний возглас прошел будто сквозь вату, но боль, скрутившая уши, опять вернула Федьку на эту землю. На грудь больше не давило, и можно было сделать аккуратный вдох.

— Ага, — довольно кивнули сверху, пока Фёдор судорожно пытался надышаться, — страх мы прошли, теперь вернёмся к боли.

Нагнувшись вперед, «Рыбоглазый» ловко накинул на пальцы обеих рук какие-то петли и взял в руки небольшую коробочку.

— Высоковольтный блок взрывмашинки отсоедини, а то скопытится… — посоветовал неизвестный доброхот.

— Не учи отца детей делать! — огрызнулся «Рыбоглазый», а дальше Федьке стало не до того.

Мышцы рук и груди начали сами собой сокращаться, причем так быстро, что не успевали расправляться до того, как приходил следующий импульс. Казалось, что каждое крохотное мышечное волокно превратилось в бешено извивающегося червяка, вцепившегося крохотными зубами в своего соседа. Боль была не такой сильной, как когда ломали кости, но гораздо более мучительной. Холодный пот крупными каплями стекал по лбу, и не только от навалившейся боли, но и от понимания, что она может длиться сколь угодно долго. Ведь она не настолько сильна, чтобы погасить сознание.

Кажется, он опять кричал, но воздух отказывался покидать легкие. А когда всё вдруг закончилось, непосильным трудом оказалось расцепить зубы. Во рту — будто землю ел, на языке и нёбе оказалось полно крошки из эмали, отколотой с зубов.

Перед глазами опять появилась «сочувственная» физиономия с рыбьими глазами.

— Парень, может хватит? Тебе разве не достаточно и надо продолжить? — в поле зрения вплыл штык-нож соединенный в кусачки для проволоки, — У тебя ведь много пальчиков, их хватит на долгое-долгое развлечение…

Тут ничего не выражающий взгляд видимо подметил что-то важное:

— Черт, после фокусов Миротворца это не действует… — и тут же переключение на старый тон: — А может начать сразу с самого главного «пальчика»? Ты ведь парень видный, наверняка пользуешься успехом у девушек, должен дорожить самым дорогим. Ведь так?

Глава 28 Танец на лезвии

Глава 28

Танец на лезвии

Откинувшись назад «Рыбоглазый» ухватился одной рукой за пряжку Федькиного ремня, сноровисто её расстегнул и запустил руку дальше, туда, где в ужасе сжалось в комочек «самое дорогое». Фёдор, напрочь позабыв что нельзя показывать врагу свой страх и совершенно потеряв голову от паники, начал сопротивляться, что не вызвало у его мучителя ничего, кроме смеха.

— Развлекаемся? — этот вопрос, заданный холодным, безэмоциональным голосом, и предупреждающее шипение: «атас, модера черти принесли!» — прозвучали практически одновременно. Давление на грудь и руки исчезло, Фёдор даже не поверил, что стал свободен.