— Знакомься, кстати. Это — Саня-Кирзач, наш «механик-вредитель».

Кирзач расплылся в улыбке, добродушно подмигнул и косолапо переступил с ноги на ногу.

— А это — Вовка-Клаус, заряжающий. — Клаус сдержанно помахал с башни. — А меня тут Старым зовут. Я командир взвода, а на этой машине — еще и командир орудия.

— Новый танк? — поинтересовался радист, заметив свежую покраску.

— Это не танк! — погрозил пальцем Старый. — Это боевой волшебный единорог. Сам увидишь. Так, ладно. Если готов приступать — приступай…

И Старый протянул новичку ведро.

— Чего? — не понял тот.

— Чего, чего… Вон горючку везут, сейчас заправляться будем.

— Ведром? В смысле, руками, что ли?

— Ну, можешь и бровями. Только уморишься быстро. Полтонны соляры, как-никак…

Долгожданная команда «По машинам!» пронеслась над батальонами.

Старый оседлал башню и в который уже раз с замиранием сердца ощутил, как дрогнула под ним всей своей дизельной мощью 25-тонная стальная зверюга.

Воздух потемнел от густого дыма выхлопов. Танки повзводно, солидно и неторопливо покидали базу и тут же начинали перестроение. За танками шли тягачи, «саушки», заправщики, мастерские и легкие дозорные броневики-«сороковки», да еще грузовики хозроты.

Перестроение, как всегда, переросло в небольшую сутолоку и задержку. Старый воспользовался остановкой, чтобы бросить новичку старый бушлат.

— Подстели под себя, — посоветовал он.

— Да мне удобно! — отозвался радист.

— Удобно, неудобно, а седалище надо беречь! Вот разобьешь задницу — как мне начальству ее потом показывать? Стели, говорю!

За воротами Старый перебрался на свое любимое место — на шаровую опору курсового пулемета.

— Скажи Длинному, чтоб пулемет не трогал! — весело крикнул он Кирзачу. — А то отстрелит мне все хозяйство!

Наконец тронулись. Дорога была пока хорошая, места — свои, тихие. Колонна сходу взяла хорошую скорость.