— Пацаны! — позвал какой-то белобрысый старлей. — Не поможете тарантас на ноги поставить?

Старый увидел броневик-«сороковку» из разведки полка. Машина стояла криво — у нее выворотило взрывом переднее колесо.

— На рембазу тебе надо! — отозвался Старый.

— Да не! Там работы на полчаса. Я посмотрел, только шпильки поменять. А сделаем — колонну будем догонять. Нам бы подсобить…

— Кирзач, Клаус — помогите гражданину, — распорядился Старый. — А ты — останься, — он ткнул пальцем в радиста.

После своего первого боя новичок был слегка бледен лицом, его пальцы дрожали. Впрочем, Старого это не растрогало. Он взял радиста за клапан кармана и повел за кустарник.

— Чего? — удивился тот.

— Пойдем, пойдем…

За кустами Старый прямо с ходу, с короткого размаха засадил ему снизу вверх в челюсть.

Радист рухнул как подрубленный и какое-то время лежал неподвижно. Старый достал из кобуры ТТ, передернул и ткнул стволом ему прямо в кадык.

— Ну, что скажешь напоследок, гаденыш?

— Ты чего, командир?! — у того затряслись губы.

— А чего я? Ты мне расскажи: как новую технику испытывал, как связь проверял? И как после этого фрицы навесиком лупили по лагерю, как в копеечку. Хочешь сказать, это не ты им координаты передавал, когда я тебя поймал?

— Какие координаты?! — Радист весь задергался, но Старый упер ему каблук в грудь.

— Что ж делать-то, а? Здесь тебя кончить, суку, или сдать в контрразведку? Сдать, конечно, хорошо — двести рублей премии получу. Зато, если сам не пристрелю — всю дорогу жалеть буду. Даже и не знаю…

— Да ты не горячись, командир! Не горячись!

— Да я не горячусь. Пожалуй, сделаю сам — двести рублей не деньги.

Старый отстранился от радиста, навел пистолет ему в лоб и прикрыл лицо ладонью, чтоб не забрызгаться кровью.

— Да ты глаза разуй, командир! — заорал Длинный. — Мозги включи! Погляди хоть, что вокруг тебя делается!

И что-то в его голосе было такое, что Старый вдруг опустил пистолет, удивленно наклонил голову.