— Я не в этом смысле. Ты ж не думаешь, что я сдам тебя?

— К чему этот базар, Лютый?

— Ладно, проехали, — ответил Гусев.

Повисла напряженная пауза.

Гусев исподтишка наблюдал, как напряжен Чечелев.

— Проехали, я сказал, — повторил Павел. — Да?

— Лады. Проехали, — расслабился Студент.

— В универе восстанавливаться будешь? — поинтересовался Павел, чтобы сменить нехорошую тему.

— Неа, — уверенно ответил Леха. — Не хочу я юристом быть.

— А кем хочешь?

Чечелев сделал долгий выдох. Подумал несколько секунд.

— Не знаю. Война меня изменила сильно. Я совсем другим стал. Даже не верится сейчас, что у меня была иная жизнь, все воспринимается как-то отстраненно, что ли. Вроде как со мной это происходило, а вроде как и не со мной… Смотри-ка! БТР сюда пушку поворачивает. Долго же они думали!

— Вот и поспали! — сокрушенно сказал Гусев.

— Выспимся еще! Валить надо отсюда.

Штрафники быстро покинули комнату, выскочили в подъезд и устремились на второй этаж, перепрыгивая через ступеньку.

Весь лестничный марш оказался завален мусором. Как только парни взлетели на второй этаж, загрохотала пушка бронемашины, разнося вдребезги комнату, где еще несколько минут назад штрафники мечтали о мирной жизни.

Туча пыли поднялась выше второго этажа, окутав часть здания.

— Отсюда тоже уходить надо! — крикнул Павел. — Запросто может и сюда лупануть!

Они метнулись в комнату, из оконного проема которой открывался вид на часть разрушенной, дымящейся улицы.

Между тем пушка смолкла. Это позволило разобрать усилившуюся вновь стрельбу у Коммунального моста.