Глеб Столиво замолчал. Тая ничего не ответила ему, нахмурившись, пересела на диван. На какое-то время в кают-компании воцарилось общее молчание. Затем Дэв Синх произнес, грустно вздохнув и обращаясь больше к самому себе, нежели к остальным:

— Жаль, что все так складывается. Ведь завтра у меня день рождения. Хотел отпраздновать его, как полагается, а тут такое… Это у меня первый день рождения вдали от Земли! Жаль… — Он снова вздохнул.

— Почему жаль? — воскликнул я. — Наоборот, это здорово! Отпразднуем твой день рождения по полной программе. Правда, ребята? Такое событие ни в коем случае нельзя пропускать!

— Влад! Что ты говоришь? — Тая негодующе посмотрела на меня.

— А что такого я говорю? Глеб прав, и Джино уже не вернуть. Но его смерть, как бы мы не печалились, не должна заслонять для нас радости повседневной жизни. Никто не говорит о том, чтобы совсем забыть об умершем товарище. Его образ будет в нашей памяти. Но завтра у другого нашего товарища намечается важное событие в жизни, и я не вижу причин, из-за которых нужно откладывать это событие на потом.

Тая вспыхнула, опустила глаза. Видимо, именно от меня она ожидала главной поддержки и сейчас была разочарована во мне. Она пересела на диван и отвернулась.

— Влад прав, — поддержал меня Лу Мин. — Устроим Дэву такой праздник, какого у него еще никогда не было. Пускай запомнит этот день на всю жизнь.

— Правильно! — вставил Глеб Столиво. — Нужно пригласить всех желающих, всех, кто захочет прийти!

— Счастливчик! — усмехнулся Фехнер, имея в виду Дэва Синха. — А мне придется ждать еще целый месяц! Свой день рождения я буду праздновать уже на Терре.

— А когда ты родился? — поинтересовался Том Саймон.

— Двадцать восьмого октября, — с легкой грустью ответил Фехнер.

— Значит, ты по древнему астрологическому гороскопу Скорпион? — оживилась Тая Радж, до сих пор хмурившаяся в углу широкого дивана, рядом с полками визиокассет.

— Наверное, — пожал плечами Фехнер. — Никогда не интересовался этим.

— Да ты не переживай, Клим! — Лу Мин хлопнул его по плечу. — Первый день рождения на чужой планете — это, знаешь, тоже событие!

Постепенно беседа стала более оживленной. На время все забыли о смерти Джино Карручи и стали обсуждать, как нам лучше устроить праздничное торжество, так, чтобы и именинник остался доволен, и гостям было весело. Разгорелись жаркие споры, которые продолжались и тогда, когда мы стали расходиться по своим каютам.

Я поднялся к себе. Коридор был пуст. Когда я уже подходил к дверям своей каюты, мимо меня пробежали двое механиков со Стартовой.