Аппарат завис на одном месте. Я нажал кнопку на пульте и тут же увидел, как от корпуса гравиплана отскочил короткий сверкающий цилиндр с анализатором на длинном тонком проводе. Он повис в воздухе в самом центре «зари». Я быстро включил приборы записи и проверил настройку. Теперь вся надежда была на анализатор, способный воспринимать и накапливать идущие от объекта фотоны, считывая которые, можно будет при помощи ФВМ восстановить зашифрованное изображение. После этого я сразу же принялся за определение азимута направления светящихся линий.

Через пять минут лучи неожиданно стали гаснуть. Быстро, один за другим, они исчезали прямо на моих глазах. Я испугался, что не успею закончить наблюдения. Лихорадочно проверил приборы.

Блики на пульте стали неяркими, расплывчатыми. Я посмотрел вниз. Там последние три луча медленно угасали, как остывающий металл. Еще секунда, и от них остался только слабый след в беспроглядном мраке холодной ночи. Я втянул анализатор обратно в гравиплан и вернулся на станцию.

Вместе со Светланой и геологами я сидел в радиорубке, перед экраном информационного дисплея, с нетерпением ожидая результатов расшифровки. Двумерная матрица из очень маленьких кремниевых детекторов света была соединена с приемным устройством ФВМ, и компьютер теперь обрабатывал информацию, записанную анализатором.

Варгаш сидел, склонившись над приборами, явно испытывая желание вмешаться в работу вычислительного комплекса. Рубен и Лойи стояли у него за спиной. Девушка сильно наклонилась вперед, заглядывая через плечо Варгаша на экран дисплея. Светлана сидела рядом со мной. Я обнял ее за плечи, глядя на экран, а там бегали непонятные черточки и кривые, появлялись и исчезали яркие точки. Иногда причудливые значки становились похожими на смешных человечков, которые быстро двигались по экрану сверху вниз. Тихо пели приборы настройки, и эта музыка придавала еще большую необычность происходящему на экране. Время шло, а запись, произведенная анализатором, не поддавалась расшифровке. Ожидание становилось все более томительным.

Варгаш устало посмотрел на меня.

— Может быть, ничего не выйдет? А, Сид? Все-таки пятый час бьемся! Что если наша матрица не способна воспринимать их частоты?

— Подождем еще, — спокойно сказал я. — Законы природы должны быть едины для всей Вселенной. В памяти нашей ФВМ три миллиарда возможных комбинаций… Подождем!

Прошло еще два часа. Тихое попискивание приборов говорило об отвергаемых вычислительной машиной вариантах. Огромный аналитический ум работал на полную мощность, пытаясь разгадать сигналы, посланные людьми из другого мира. Наконец, раздался долгожданный гудок, возвещавший об окончании анализа. Разноцветные огоньки на приборах радостно замигали стремительной перебежкой.