Я усмехнулся.
— Не так уж сложно догадаться. Антарктида, станция «Амундсен-Скотт», верно?
Мне доставило удовольствие видеть отвисшую челюсть светлой Второй. Вряд ли многие имели возможность наблюдать подобное зрелище.
— Откуда вы?..
— Сорока на хвосте принесла. С секретностью у вас, господа анхоры, серьезные проблемы!
Надо отдать должное светлой Второй, с ошеломлением она справилась достаточно быстро.
— Мне даны инструкции, что в случае успешного завершения переговоров я должна всюду сопровождать вас, в том числе и к Осколку.
— Как хотите, — снова пожал плечами я, сообразив, что в поисках Морганы анхорийка, способная к мгновенному пространственному перемещению, может оказаться весьма полезной. — А кто займется инквизитором?
— Я дам указания низшим кастам. Глобальная ориентировка по Базовому миру. Никуда он от нас не денется.
Пробуждение
Пробуждение
Где-то в Базовом мире. Утро 27 декабря.
Холод и мгла беспамятства отпускали Моргану с неохотой: слишком глубоко она в них погрузилась. Прощальный удар харров все же настиг дочь Э-мага во время телепортации и вынудил заплатить дорогую цену за спасение. И теперь ее состояние, скорее, напоминало кому.
Но волна животворящего тепла была слишком сильна, и ничто не могло ей долго противостоять. Теплый ветер сносил леденящее оцепенение, словно снег с крыш или сухие только что опавшие листья. Под его дуновением куда-то уходила боль, отступал страх, и скрючившееся на каменном полу пещеры тело юной криганки постепенно начинало возвращаться к жизни. Ее словно гладила ласковая рука, изгоняя напряжение из окаменевших мускулов и разгоняя кровь по жилам. Тепло заполняло весь ее организм, проникая в каждый уголок и залечивая тот вред, что успела нанести темная магия кромешников.
Перед глазами Морганы сменяли друг друга различные образы, но превалировало среди них лицо отца. Оно появлялось всякий раз, когда волны тьмы застилали ей взор или начинали донимать жуткие видения. Появлялось, чтобы изгнать прочь все порождения кошмаров, и тогда юной криганке становилось лучше: она еще чуть-чуть всплывала, постепенно приближаясь к поверхности трясины бессознательности, в которую так основательно угодила.
Губы ее беззвучно шептали: «Еще, еще, еще…» И теплый поток не иссякал, продолжая овевать все ее тело. И глухо, словно сквозь толстую подушку до Морганы доносились слова: «Ничего, дочка, ничего! Я тебя вытащу. Все будет в порядке!» И юная криганка верила им, даже если они являлись всего лишь порождением ее разыгравшегося воображения, выдававшего желаемое за действительное. Но факт оставался фактом — она всплывала.