– Шимановский, откуда у тебя такие вопросы? Я думал, тут нечто серьезное!

– Для кого-то это серьезно, сеньор. Если не знать механизмов и возможностей сторон, что толку вникать в подковерную борьбу между ними?

Мой собеседник задумчиво покачал головой:

– Такое чувство, что я разговариваю со своим коллегой, а не со школьником.

– Кто знает, может, я и ваш коллега в будущем? – хитро усмехнулся я.

– Ты прав, ты прав, – согласился он. – Такое возможно. Хорошо. Корпус – это резерв, неприкосновенный запас ее величества. Государство само по себе репрессивная машина, несколько сотен бойцов личной стражи по сравнению с ней – ничто. Что-то вроде предела допустимой обороны, который вступает в игру, когда иначе решить проблему нельзя.

– То есть при перевороте, – уточнил я.

Мой собеседник скривился:

– Вроде того. По самой официальной из неофициальных версий. Но на самом деле подумай сам, что смогут сделать три сотни баб против тысяч бойцов и техники, буде таковые стянут в столицу? А при перевороте их стянут, иначе нет смысла его начинать. Да их сомнут, раздавят за несколько минут, те и пикнуть не успеют! – воскликнул он. – Корпус бесполезен как резерв.

– Тогда получается, он действительно бессмыслен? – не понял я. – Ряженые девочки для парадов? Ведь никак иначе ее величество их не использует.

– Почему же бессмыслен? – вновь усмехнулся преподаватель. – Во-первых, это кадровая кузница. Фабрика, производящая лояльных сотрудников для силовых структур. Я же говорю, государство – машина, а любой механизм куда повернешь, туда и поедет. Вот для того, чтобы не повернул куда не надо, и нужны преданные винтики у него внутри. Эти винтики – ветераны корпуса. Не все, но многие.

И это не все, роль борьбы с кланами он тоже выполняет, хотя и менее заметную.

– Какую?

– А подумай сам, Шимановский, – сощурился собеседник, выжидательно глядя мне в глаза.

Я растерянно покачал головой:

– Не могу, сеньор. Ни разу не слышал, чтобы ее величество уничтожала кланы с помощью своих бойцов. Такое было всего раз, клан Монтеро почти полвека назад, но и тогда это не вызвало почему-то бурной реакции.

– Шимановский, Шимановский! – Преподаватель сокрушенно покачал головой. – Ты задаешь сложные вопросы, но не видишь на них простых ответов. Монтеро не в счет, они готовили переворот, захват власти, и сами кланы «слили» их, пассивно приняв сторону королевы. У них своя борьба.

– Тогда что? Сдаюсь, сеньор! Честно! – Я поднял руки вверх.

– Пойми, юноша, ей нельзя этого делать напрямую, в противном случае, начни она прессовать кланы с помощью своих девиц с винтовками, изменится ее имидж. Из беззащитной бедной овечки она превратится в агрессора, активного игрока на сцене. Такого же, как остальные кланы, только хуже. Ведь королеве не позволено того, что позволено другим, это все и решит. Ее быстро демонизируют, – с жаром продолжил он, словно пытаясь меня в чем-то убедить. – И люди, которые сейчас готовы пойти за свою королеву на баррикады, будут гневно кричать: «Долой мерзкую шлюху! Да здравствует республика!» Это тонкий баланс, Шимановский. Быть жертвой, но не быть съеденной. И корпус – тот буфер, который позволяет маневрировать. Кланы знают об угрозе, этого достаточно. Твой корпус телохранителей оружие сам в себе.