— Это стандартная модель, я разберусь.

— Сколько ты за нее отдала?

— Десять кусков.

— Могла бы и поторговаться.

Гайка холодно посмотрела на Джек-Джека, и тот поднял руки в примирительном жесте. По идее, ему должно было быть все равно, но десять тысяч дхарм за подержанную полуавтоматическую винтовку двести двадцать третьего калибра — это просто чересчур. Хотя радовало, что его собственные обновки достались Джек-Джеку абсолютно бесплатно.

Подойдя к контейнеру, который на верхний этаж дома любезно согласился дотащить Кузнечик, Джек-Джек извлек из него свою новую броню. Ему понадобилась всего пара часов, чтобы подогнать ее под свой размер. Куда больше времени он потратил на то, чтобы отчистить броню от крови.

— Откуда это у тебя? — поинтересовалась Гайка.

Джек-Джек не ответил, лишь, застегивая первые ремешки, одарил девушку одной из своих лучезарных улыбок. Броня действительно была очень качественной и, что самое главное, очень легкой. Отсутствие левого рукава Джек-Джека, по объективным причинам, нисколько не смущало.

— Мог бы меня попросить, я бы собрала тебе броню получше.

— Я просто поддерживаю местного производителя. Как ты с винтовкой.

— Хватит болтать, — прервала очередной спор Мышка, — они скоро будут на месте. Нам пора идти.

— Хорошо, хорошо, — издал смешок Джек-Джек, — маленькая командирша.

Оставив Гайку наедине с коммуникатором и бесстыдно дорогой винтовкой, они начали свой спуск по лестнице.

Мышка шла впереди, точнее… прыгала впереди. Девчонка, похоже, не придерживалась никаких норм поведения. Ей было проще проскакивать между перилами, нежели просто идти по лестнице. Джек-Джек вообще-то был хорошо наслышан о ее странностях, к примеру, о том, что она предпочитала ходить без одежды. Сейчас, к его облегчению, на девочке были шаровары и жилетка.

— Ты не живой, — вдруг сказала Мышка, когда они уже выходили на улицу.

Признаться, это заявление немного удивило Джек-Джека.

— С чего ты взяла? — поинтересовался он.

— Ты назвал папу Питера мертвым, но он такой же, как ты. Он думает, говорит и принимает решения. Но я не чувствую его вообще. Я не чувствую и тебя.

— О чем ты, девочка?

— Внутри нас всех есть огонь. Я чувствую его, он меня греет. Это жизнь. В ком-то он полыхает, как в Питере, в ком-то он почти незаметен, как в Артуре. В тебе его нет. Ты просто пустая оболочка. У тебя нет души.