Потом кто-то заплакал.

– Прекрати реветь, – прикрикнул я на Лидию. – В его словах есть какой-то смысл?

– Проект «Красное облако». Мы думали, что так большевики прятали золото партии на случай неудачной войны и для восстановления подполья. Кто же знал, что тут выставка достижений двенадцатой лаборатории…

Уточнять, что такое «двенадцатая лаборатория», почему-то не хотелось. Вместо этого я вызвал Генерала.

– Ракета ушла, – самодовольно сообщил он. – Три-четыре минуты… встречайте.

– Отмените ракету, товарищ генерал. Неизвестное химическое оружие. Много. Очень много. Тонкая пыль. Чёрная. Прожигает даже через скафандр. У нас раненый…

– Отмена невозможна.

– Отчего же? Как-то же она наводится.

– На твою аварийку она и наводится. Ты же сам включил на «Кузнеце»…

– Теперь SOS передаётся не с «Кузнеца». Передатчик на мне. – Мне понадобилось несколько секунд, чтобы самому понять, что я только что сказал. – Во, блин! Это на меня ракета идёт.

– На тебя? – удивился Генерал. – Тогда выключай аварийку. Срочно выключай!

– И что будет с ракетой?

– На тридцати тысячах взорвётся. В соответствии с протоколом. На случай утери радиоконтакта.

– А с дирижаблем?

– Как Бог даст, – я физически почувствовал, как он перекрестился. – Это я тебе как генерал армии говорю.

– Вы это, – севшим голосом сказал я. – За детишками приглядите. И «Хаммера» им отдайте.

– Надумал в герои податься? Мы этот инцидент афишировать не будем. На улицу со своим именем не надейся.

– Я не для улицы. Я для людей… Не забудьте про нашу парочку. Они где-то в километре над поверхностью зависнут.

– Я уже поднял два вертолёта. Что-нибудь ещё? Просьбы, пожелания?

– Идите в жопу, товарищ генерал, – сказал я.