Максим отвлёкся от дороги и посмотрел в её сторону: тёмная фигура почти сливалась с чернотой салона. Он поднял руку, чтобы включить освещение, но передумал и вернул руку на руль.

– Необычное имя, Симона.

– Симона Кананит, к вашим услугам.

Максим опять покосился в её сторону и опять ничего не увидел. Потом почувствовал смутное беспокойство, что-то в её имени настораживало. Что-то такое он уже слышал. Вот только что? И где?

Он скрестил руки на руле и покрутил обручальное кольцо на безымянном пальце.

– Снимать его необязательно, – в голосе Симоны послышалась насмешка. – Я не эти услуги имела в виду.

– Я и не собираюсь, – враждебно ответил Максим. – Не снимать его – моё самое заветное желание. И мне совершенно безразлично, что вы имели в виду.

– Неужели?

– Именно так.

Он уже почти жалел, что остановился. Но ведь он и не думал останавливаться. Само получилось…

– А как же «все люди – братья, должны помогать друг другу»?

– Человек человеку – людоед, – отрезал Максим, – И если хочешь выжить, помощи не жди: задавят в очереди ожидающих.

– Мрачновато, – заметила Симона.

– Как есть, – огрызнулся Максим, – Как у акына: что вижу – то и пою.

– Чем такое видеть, лучше зрения лишиться.

– Проще не петь.

– Неужели нет примера бескорыстной помощи людей друг другу? В лишениях люди всем делятся…

Максим покачал головой:

– Делятся, потому что в команде выжить легче. Да и что там делить, в лишениях? Вот и не жалеют.

– А любовь?