– А может, лучше сразу два знамени? – предложил Седрик, показываясь на башне, потому что теперь и черноволосая дампир встала рядом с моей девочкой.

Да, я просил их надеть доспехи. Да, эти латы ковались на детей, но я же не мог предположить, что кираса плюс кольчуга – это едва прикрыть… как оно по-латыни? Тьфу, короче, на две ладони выше колена! Красная краска постепенно залила щёки всех присутствующих. Ну, может, кроме Даны и Хельги – они, почувствовав свою власть над мужчинами, наоборот, вздёрнули носики и пристукнули каблучками!

Тот факт, что боевые монахи разом превратились в аморфно-влюблённую массу, целиком и полностью пишется на счёт наших красавиц. Мрачная толстая кухарка деловито прошла по рядам противника, нагло отбирая из их безвольных рук мечи и секиры. С ней тоже никто не спорил, но, думаю, по другой причине…

– Кто там хотел сжечь моего дядю?

В ответ – гробовое молчание и плохо скрываемые вздохи восхищения.

– Значит, так, слушаем все, я забираю его себе! Кто против, подходит поближе и получает столбом по башке.

Самое трогательное, что она не шутила.

Хельга быстро прошла к эшафоту, влезла на помост, без натуги вырвала столб с привязанным к нему Эдом и покачала в руках. Обалдел даже рыжий вампир, видимо, у себя в тихой Чехии он такого тоже не видел…

– Царица Небесная, – хором перекрестились монахи, бухаясь на колени. Если в них было больше от воинов, чем от смиренных служителей церкви, то такая демонстрация силы не могла не вызвать уважения.

Как видите, мы победили практически бескровно, ну почти, десяток разбитых носов не считается…

– Вацлав? – попросил я.

Он сразу всё понял и быстро освободил нашего ретивого бога. Как мне показалось, вынуть кляп было несколько преждевременным решением…

– Ах вы, дети мочекаменной болезни! Ах вы, собаки беззубые, коты обрезанные, боровы вонючие, петухи бесхвостые, лемминги мокрозадые! Да как вы только рискнули сюда сунуться?!

– Насчёт петухов это вы зря, – попытался усовестить его кто-то из монахов. – Мы, конечно, инквизиторы те ещё, но не до такой степени. Нас в петушатине не упрекн…

Эд с помоста рыбкой кинулся душить самого умного, Вацлав бросился ловить Эда, Хельга и Дана заспорили, что такого неприличного в невинном слове «петух», а я пожалел о том, что не догадался подержать бывшего бога связанным хотя бы до вечера. Однако чего уж теперь…

– Сир?!

Что-то в голосе старого крестоносца заставило меня напрячься. Быстро отдав приказ обезоружить монахов и загнать в те же подвалы, я вскарабкался на стену. По дороге к нашему замку, взмыленный и пошатывающийся, неровными рывками бежал белый карлик…