Через несколько часов лес по краю дороги начал заметно редеть. Плотный кустарник мельчал, открывая вид на ровную, как поверхность стола, бескрайнюю степь, в это время года бурлящую жизнью и зеленью. Степные травы колыхались на ветру, раскачиваясь в унисон с ветром, будто живое зеленое море, ходили волнами. Ветер крепчал, заставляя кутаться в плащ и придерживать рукой шляпу, но останавливаться было нельзя.

— До темноты надо пройти как можно дальше, — пояснил поравнявшийся со мной Парус. — Чем больше за остаток дня пройдем, тем меньше времени проведем в этих проклятых землях. Нам бы пустой участок проскочить между восточным и западным Великими лесами.

— Великие леса?

— Да, Великие. Степь от нас отделяют плотным кольцом. Там степняки редко ходят, лес не их стихия.

— А что за пустырь такой, что пройти придется?

— Да не пустырь, скорее просека, земля там выжжена на несколько метров вглубь. Старики болтали, будто звезда с неба упала в свое время. Дурным местом считается. По тракту там идут, но ни влево, ни вправо не сворачивают.

— Звезда. — В душе у меня что-то кольнуло. — И давно та звезда рухнула?

— Уйму времени назад. — Парус попытался изобразить жестами древность и ветхость, получилось слабо.

— Сколько пути до того участка?

— Отсюда часа два, не больше.

— Затемно успеем?

— Должны, с запасом даже.

— Так наддали. — Позабыв про свои недавние приключения, я ударил пятками по бокам Демона, и тот вновь сорвался в галоп.

Парус немного ошибся в расчете времени пути, так что, когда колонна наконец достигла легендарного и опасного черного пути, солнце уже завалилось за горизонт, освещая все вокруг каким-то призрачным красным светом. Багровые блики играли на доспехах гвардейцев, стелились по траве, и буйная, играющая красками весна окрашивалась в позднюю осень.

Иссиня-черный след случившейся на этой земле катастрофы прореживал вековые деревья, огромные ветвистые стволы, уходящие высоко вверх и будто задевающие верхушками облака, деля Великий лес на две части. Шрам, доставшийся земле от двигателей падающего на планету челнока, уничтожил и оплавил почву, а сама болезнь ушла вглубь, не оставляя окружающей природе ни одного шанса. Они падали, падали стремительно, каждую секунду ожидая страшного удара корпуса о землю. Может, молились, вспоминая всех оставшихся в ту пору богов, может быть, проклинали Предтеч, загнавших когда-то мудрую и сильную цивилизацию в эти дикие дебри.

— Как далеко идет этот след? — поинтересовался я, спрыгивая с широкой спины Демона и подходя к черной дороге. Поверхность под моими пальцами была гладкая, будто отполированное стекло. Мертвая, холодная, вечная. Она останется после краха этого мира, когда само королевство со всеми его интригами, планами и мечтаниями уйдет в небытие. Она останется, когда этот мир вместе с нашим вновь подвергнется атаке с небес.