— Что будем делать? — поинтересовался Амир, не убирая руку с лежащего неподалеку арбалета.

— Подождем, пока патруль проедет, потом пойдем пешком.

— Куда девать лошадей?

— Привяжем в кустарнике, что погуще. Вон как раз и лесок виднеется, и горы.

— Горы, говорите?

Парус приподнялся на локтях, внимательно всматриваясь в горизонт.

— Странные какие-то горы, гора точнее. Уж больно ровная. В природе таких и не бывает, наверное.

Я еще раз протер глаза и, ухмыльнувшись, перевернулся на спину.

— Спешу сообщить, господа, цель нашего путешествия близка как никогда.

Километрах в трех, за небольшим чахлым леском, всей своей немалой тушей, будто чудесная волшебная гора, возвышался «Ястреб-четыре».

— И это может летать? — Грецки в сомнении поскреб щетину на подбородке.

— Еще как может, — кивнул я. — Конечно, в нашем мире таких колоссальных размеров еще сто лет не увидеть, но тем не менее летать он был способен.

— С трудом верится, — прерывающимся голосом прошептал Амир. Взгляд его не отрывался от верхушки стального гиганта, в нем было восхищение и недоверие. — Если бы сам не видел ваши самолеты, никогда бы не поверил в существование чего-то подобного. Это колоссально, Дмитрий, грандиозно, немыслимо. Неужели когда-нибудь и наше королевство сможет строить что-то подобное?

— Лиха беда начало, господин старший советник, — улыбнулся я. — Не сразу, не сейчас, лет через триста вы, вполне возможно, в совершенстве овладеете всеми тонкостями подобных технологий, но поднапрячься придется. Черная металлургия, химия, физика, баллистика, инженерные разработки и опытные полигоны, вот лишь краткий список всего того, чем эта планета должна овладеть в совершенстве.

Степняки наконец удалились достаточно далеко, чтобы дать нам возможность подняться.

— Все равно с этими разъездами что-то не так, — покачал головой Парус. — Ну чего ради им тут в чистом поле рассекать, вдали от основных сил, базовых стоянок и большого лагеря. Они на ритуальных воинов больше похожи. На западных рубежах есть похожие морды. День-деньской только тем и занимаются, что охраняют храмы да патрулируют улицы вокруг.

— Думаешь, там храм? — Я покосился на говорящего. — Чему тогда они там поклоняются?

— Знамо дело, — пожал плечами рассудительный Покоп. — «Ястребу» этому. Самая что ни на есть таинственная и культовая вещица, что затесалась на поверхности. Сдается мне, что так просто к нему не проникнуть. Небось, шатров вокруг понаставили и день-деньской лбы об землю разбивают. Степняки — люди набожные. Хоть и в своих, ложных богов верят, но вера их неистова, фанатична и не терпит прений. За то, что в их земли вторглись, еще простить могут. Порежут пятки да натолкают туда конской гривы, а вот случится какое божество обидеть, все, поминай, как звали.