— А что вы сейчас делаете? — спросил Кир.

— Пока что чистим кровь, поддерживаем, даем ему отдохнуть и решаем, что лучше делать следующим, — объяснила Маша. — Дальше мы восстановим то, что необходимо восстановить сразу, и запустим на восстановление то, что сразу сделать не получится. С ним очень приятно работать…

— Он жить хочет, — объяснила Софья. — Он сам хочет жить, и он нам помогает. Как может, конечно. Но это много, поверьте.

— Вы с ним говорили? — спросил Кир.

— Конечно, — кивнула Маша. — Полчаса назад. Очень волнуется за всех вас, переживает, что вы так нервничаете. Так что вы давайте там все успокойтесь, ладно? Не подводите его.

— Еще просьба. Через пару часов разбудите второго. Мы почитали сейчас их досье, они идентичны, и нам бы неплохо кое-что поглядеть, — попросила Софья. — Ну что? Вы успокоились немножко? — Кир кивнул, Берта тоже. — Вот и молодцы. Идите, пейте чай, а я к вам попозже подойду. Кто-то блинчики обещал, — прищурилась она. — С вареньем.

В коридоре Кир отошел на несколько шагов, потом остановился, и вдруг сел на пол — так же, как сидел все эти дни Ит. Сел, привалившись плечом к стене, потом поднес к лицу трясущуюся ладонь.

— Кир… — Берта растерялась. — Тебе, может, валерьянки дать?

Он отрицательно помотал головой.

— Пока не увидел, не верил, — произнес он еле слышно. — Не надо валерьянку, Берта. У меня просто крыша, по-моему, рванула не в ту сторону.

— Она у всех рванула. — Берта села с ним рядом. — У меня тоже. Кир… а ты какое варенье любишь?

Кир задумался.

— А какое есть? — спросил он.

— Клубничное и абрикосовое, — подумав, сообщила она. — Рыжий больше клубничное любит…

— Тогда абрикосовое, клубничное ему оставим. А Ит?

— А Ит любит сгущенку… Кир, можно я заплачу, а? — попросила Роберта.

— Давай. А я тебя буду утешать. Я сегодня всех утешаю. — Он усмехнулся. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты умная, смелая и очень маленькая?

Берта засмеялась сквозь слезы.

— Сегодня никто. Ты первый. Пойдем чай пить, правда. Остынет же…

* * *