Голос ее изменился, на секунду в нем промелькнула тень скорби, и Ит вдруг понял, что она до сих пор носит в себе, что определяет все ее поступки, и в чем она на самом деле живет… уже очень и очень долго. И понял, что в годы реакции Блэки эта пожилая ехидная еврейка была совсем не такой, вовсе не такой — ведь даже ее нынешний облик был смоделирован ею же, намеренно… вот такой, седой, обрюзгшей, сгорбившейся, она видела свою собственную вечную скорбь, и сделала себя такой нарочно.

Что она видит, когда закрывает глаза? Лучше этого не знать, наверно.

— Молодец, — кивнула она. — Понял. Ладно, не будем об этом сейчас. Знаешь, очень сильно нас твой второй радует. Тоже борец, надо заметить. Восстанавливаться ему, конечно, придется не одним днем, но мне кажется, что месяца за полтора справитесь.

— Лучше бы им куда-нибудь из Москвы уехать на это время, — заметила Маша. — Пожить в тишине, полечиться спокойно, отдохнуть. Главное, чтобы народу было поменьше. Есть куда уехать, Ит?

— Не знаю, — растерялся тот. — Надо посоветоваться с Бертой.

— Вот и хорошо, утром все вместе поговорим. Так, сейчас сделаешь вот что. Ляг на пол, а я погляжу, какие у тебя винтики цепляются за какие шпунтики…

— Мария, глупые шутки у тебя, сил нет, — проворчала Софья.

— Может быть, вы мне дадите какой-нибудь контроллер? — попросил Ит. — Ужасно спать хочется, если честно. Перенервничал, а сейчас…

— Контроллеры не используем принципиально, это не дело, когда идет самостоятельное воздействие, которое нельзя немедленно купировать, если что-то не так, — покачала головой Маша. — Давай поступим иначе. Ты три минутки полежишь на полу, потом пять минут пообщаешься с Рыжим, а потом просто пойдешь спать.

— Разрешаю выпить рюмку водки, — хихикнула Софья. — А лучше чаю с рижским бальзамом. Знаешь, я вот обожаю рижский бальзам, только купить его, заразу, можно только в Риге. А кто бедной пенсионерке даст путевку?

— Намек понял. Вы видели чашку, из которой пил Кир, и сделали правильный вывод. Я спрошу Берту про бальзам, может быть, у нее…

— Софа, ты напрашиваешься на взятку, — проворчала Маша. — Ну нехорошо, ну сама подумай. Ведешь себя, как заведующая стоматологией в нашей поликлинике, честное слово! Та тоже любит пожаловаться, что тысячу лет не видела конфет «Золотые купола» или что в праздник для мужиков на стол поставить нечего. По-моему, она в коньяке уже может искупаться, если захочет…

Ит засмеялся.

— Куда ложиться? — спросил он.

— Куда угодно. — Маша неопределенно махнула рукой. — От перестановки мест слагаемых сумма не меняется. Можешь пока что подремать, если хочешь. Нам все равно.