– Ключ на старт!

Ракета содрогнулась – раз, другой – и оторвалась от земли.

* * *

Через несколько минут полёта звери вполне освоились с ролью космических путешественников. Перестали робеть и даже предложили Сильвестру открыть кран побольше, чтоб прибавить скорость.

– Тащимся, как улитка, дьявол нас раздери! – грубым голосом бывалого морского и космического волка сказал медвежонок.

Ульяна немножко обиделась на эти слова, но, разумеется, не подала вида. Во-первых, улитки и впрямь не самые быстрые на свете существа. Во-вторых, она была как-никак безбилетным пассажиром и очень этого стеснялась. Ну а в-третьих, её, скорей всего, опять никто не услышал бы.

– Спешить не стоит, – возразил барсук. – Луна должна подняться повыше, чтоб мы попали точно в центр. Или вам хочется опуститься где-нибудь на окраине?

Опуститься на окраине не хотелось никому.

– Вдобавок, имея большую скорость, мы не сможем испытать ощущение невесомости, – добавил барсук, но уже чуть менее уверенно. О невесомости, как и о притяжении, он знал довольно мало. Почти ничего.

– Что я собирался сообщить с самого начала полёта, – пришёл ему на выручку Харитон. – И вообще, тише едешь, дальше будешь. Давайте-ка лучше перекусим!

Идея перекусить пришлась космонавтам по вкусу. Ещё больше по вкусу пришлись кедровые орешки. Звери так увлеклись первым космическим ужином, что совершенно не заметили момента, когда в ракете наступила невесомость.

Зато этот момент отлично заметила Ульяна. Её тельце стало вдруг таким лёгким, таким воздушным, что казалось: отцепись от опоры и тут же полетишь. Она набралась решимости, взвизгнула для поднятия духа, сильно толкнулась хвостом – и повисла в воздухе. Как бабочка. Нет, лучше бабочки – ведь с улиткой остался её прелестный домик!

О, это было волшебное ощущение. Она могла кувыркаться, могла парить, а могла стремительно летать в любом направлении. Для этого нужно было всего лишь так или иначе крутить хвостиком или качать домиком. Ульяна освоилась удивительно быстро, и уже спустя несколько минут чувствовала себя в невесомости как рыбка в ручье. Она носилась сверху вниз, от борта к борту, от иллюминатора к иллюминатору, закладывала спирали вокруг горячей самоварной трубы… Словом, Ульяна резвилась вовсю, как и полагается юной улитке, всю жизнь мечтавшей летать – и наконец полетевшей. Она так увлеклась, что совершенно забыла об осторожности.

И в какой-то момент с разгона врезалась в лоб Харитону.

– Мама! – пискнул тот и с ужасом уставился на отскочившую ото лба улитку.

Напуганная не меньше хомяка Ульяна на всякий случай спряталась в домик и приготовилась задвинуть слюдяную дверцу.