Но Осетр в это время оказался уже в другом месте – справа от противника.

Удар по руке, и оружие падает на пол.

Хозяин раззявил рот, собираясь завопить от страха и непонимания. Однако крикнуть не успел – Осетр нанес ему удар ладонью по шее. Несильно, чтобы не убить.

Впрочем, он прекрасно знал, что еще ничего не кончилось – примером тому было случившееся с Ольгой.

И вновь ментальность его переполнилась силой.

Рядом находились три ИскИна, внутри которых начали разгораться знакомые искорки.

Осетр протянул к ним три туманных руки и цепко схватил искорки «пальцами». А потом сжал их.

Искорки даваться не хотели. Они пытались выскользнуть из «пальцев», будто тающие ледышки. Пришлось протянуть еще три туманных руки и сложить друг с другом «ладони», создав пещерки, защищавшие искорки от внешнего мира.

Вернее, внешний мир – от искорок.

А потом искорки начали разгораться. Еще мгновение, и они превратятся в огненные горошины, и запылавший огонь примется пожирать туман, которым оперирует Осетр.

Все было ясно.

Требовалось погасить начавшееся горение.

С двумя искорками это удалось, но, чтобы обуздать третью, сил все-таки не хватило.

Огненная горошинка принялась стремительно расширяться, неумолимо превращаясь в гигантский пылающий шар, способный пожрать все вокруг…

И пришлось крепко сжать ладони, дожидаясь, пока отбушует внутри пещерки локально буйствующий огонь.

Когда пламя сдохло, Осетр вернулся в реальность.

Перед ним на полу валялась голова с плечами и две ноги. Как будто эти части отрезала от остального туловища мономолекулярная нить. Однако туловища не было. Его спалил огонь взрыва – в комнате изрядно воняло паленым.

Вместо двух женщин теперь в углу теперь сидели две девицы, со страхом смотревшие на Осетра. Он узнал их: это были Лада и Лариса Романовы.

Проявитель не понадобился: маскировка умерла вместе со смертью ИскИнов, командовавших симулякрами.

Осетр улыбнулся девицам, наклонился, поднял за волосы голову, повернул.