— Тебе не кажется, амиго, что ты многовато на себя берешь? С чего это я вдруг самим собой распоряжаться не могу?

— Самим собой — пожалуйста, — сказал Игорь. — А за всех решать не надо.

— Не понял?

— Мы старшим не отстегиваем, — твердо и убежденно ответил Двуха. — Так, парни?

Его тут же поддержали одобрительными восклицаниями. А Шапкин, поблескивая очками из-за спин товарищей, с вдохновенной важностью произнес:

— Себя уважать надо!

— Молодцы, — усмехнувшись, похвалил Командор. — Не отстегивайте и уважайте, раз приспичило вам. А я здесь при чем? Моя зарплата при мне и останется. У меня, амигос, с господами старослужащими свои дела. Которые, кстати, никого не касаются.

— Касаются, — упрямо возразил Двуха.

Рядовой Андрюха Поморов, до этого момента, кстати, молчавший (то ли вправду спал, то ли просто изображал спящего), поднял голову.

— В натуре, много на себя берешь, Двуха, — значительно проговорил он. — Раскомандовался, блин. Это получается, ты за всех решаешь, а не он… А, парни?

На голос Дрона откликнулись стоящие тут же, у койки Двухи, ближайшие его дружки-ординарцы Бухарь и Петух. Но откликнулись не сразу и неуверенно:

— Ну… так-то… да, — сказал Бухарь.

— Про получку базар был, а про что другое, личные там дела какие-то — не было, — подтвердил Петухов.

— Бабки — есть бабки, — уперся Двуха. — Непонятно, что ли, зачем он их понесет? Откупается, чтоб не трогали. Всем нам, то есть, подлянку делает. Сегодня он один отнесет, а завтра еще с кого-то трясти начнут. И все заново закрутится. Понимаете?

Командор рывком развернулся к Дрону. Неожиданное заступничество очень приободрило его, хотя он прекрасно понимал причины выступления Поморова: Дрон, завоевавший уже прочный авторитет среди новобранцев, свои позиции «того, за кем последнее слово», никому отдавать не собирается.

— Что, амигос, Двуху не знаете? — быстро заговорил Командор. — Он такой чувачок — и нашим, и вашим. В поезде-то наш Игорек как выступал? Мочить призывал дедушек, если докопаются, кулаками размахивал, слюной брызгал… А словил пару раз по башке, про кулаки забыл. Дружить с дедушками начал, сторону их держать стал. А как старшие силу подрастеряли, обратно норовит переметнуться. Вон что снова заговорил: мы старшим не отстегиваем…

— Точняк! — серьезно покивал Командору Дрон. — Все верно — и нашим, и вашим. То с дедами трется, то против них агитирует.

Каверин увидел, как к развалившемуся на койке Поморову наклонился Петухов, шепнул ему на ухо что-то, поворотом головы указав в сторону койки, где ворочался Бурыба.

— Да пусть послушает товарищ сержант, чего такого-то? — сказал на этот шепоток Петуха Дрон. — Хватит, отмолчались…