По «взлетке», засунув руки в карманы, разболтанной походкой шествовал Гусь, видно уставший ждать Командора в коридоре. При виде Гуся новобранцы настороженно примолкли.

— Каверин, ты чего, родной? — с нарочитой ласковостью в голосе сказал он, остановившись в нескольких шагах от сгрудившихся у коек Командора и Двухи парней. — Я тебя жду, а ты тут лясы точишь…

Командор растерянно поморгал.

— Да вот тут… — пробормотал он, — как-то так вот…

Двуха тоже встал. И почему-то вместе с ним поднялись на ноги те, кто сидел или лежал на койках, или устроился на корточках в проходах… Только Дрон не изменил положения.

— Прижмись, — сказал Двуха Командору, сказал таким голосом, что тот мгновенно, с постыдной поспешностью плюхнулся на койку. — А ты, гад, — обратился Игорь уже к Гусю, — отпрыгни отсюда.

— А то руки с ногами местами переставим, и скажем, так и было, — звонко высказался Шапкин, нервно поправляя очки.

— В натуре, — подтвердил Петухов, мельком, впрочем, оглянувшись на Дрона.

— Та-ак, ребятки… — Гусь вынул руки из карманов, подался назад… улыбаясь, тем не менее, хищно и угрожающе. — Великими себя почувствовали? А защитничка-то вашего тут нет. Сейчас кое-кому уши-то надерут… Эй, Бурыба, братан, спишь? Поднимай парней! Говорил я вам, гасить надо было самых громких, пока не поздно! А? Как говорил, так все и вышло!

И тут случилось необыкновенное. Над коечной дужкой поднялась мордатая физиономия Бурыбы.

— Слышь, Гусьман, — густо прогудел Бурыба, — тебя ведь по-хорошему предупреждали — бучу не поднимать. Шел бы ты… — он выдержал паузу и уточнил направление, в котором Гусю предлагалось двигаться.

* * *

Спустя час, когда казарма более-менее угомонилась, Двуха, свесившись со своей койки, толкнул Командора в плечо:

— Спишь?

Рядовой Александр Вениаминович Каверин только чуть пошевелился. Ничего не ответил и не открыл глаз.

— Не спишь, я же чую, — миролюбиво проговорил Игорь. — Да хорош тебе притворяться!.. Ты не обижайся, Командор, что я на тебя наехал при всех. Ты вот мне тоже много чего наговорил, а я не обижаюсь. Не в этом дело… Я, понимаешь, когда это… между двух огней попал, все думал, думал… Вот почему у нас, например, с бандой-то с нашей ничего не получилось? А потому, что каждый сам себя обезопасить хотел; вроде как мы друг за друга стояли, но все равно прежде всего о собственной шкуре беспокоились. Так нас и перещелкали по одному. Я Гуманоида сейчас не имею в виду… Он как раз по-правильному дело повернул: если каждый, наоборот, не о себе заботиться будет, а корешей своих прикрывать, тогда ему и о себе переживать незачем. Потому что его кореша точно так же его и прикроют. А вот если все всех прикрывать станут? А? Какой коленкор получится козырный! Я вот так Гуманоидову думку понял… Эй, слышишь меня?.. Сашок!