«Мина прямо по курсу!» — показал я, заметив янтарную метку на сонаре.

Молчунья уложила батиплан на крыло, мы камнем рухнули до самого дна, выровнялись в нескольких метрах над ним и пронеслись на предельной скорости, вздымая за кормой широкий шлейф ила.

И тут началось! Сонар зарябил десятками поисковых ультразвуковых всплесков — это проснувшиеся скоростные торпеды класса «ГСТ-20» очнулись и принялись нащупывать цель. Эти твари на девяносто процентов состояли из накачанных мышц и всего на десять из нитрожира, что давало им возможность резкими сокращениями мантии развивать скорость до семидесяти узлов. Для снижения турбулентности они использовали срыв возникающих вихрей с помощью ультразвука, что позволяло видеть их на сонаре четкими яркими трассами. Правда, толку от этого мало — на предельной скорости они могли догнать и поразить практически любую цель.

«Нам «двадцатки» сели на хвост, — предупредил я Молчунью. — Дай мне возможность стрелять».

Напарница сбросила скорость, поскольку соревноваться с «двадцатками» в быстроте — только зря мучиться, а мне для прицеливания лучше двигаться медленнее. Когда скорость упала до тридцати узлов, я сбросил на главный планшет прицел главной пушки и схватился за вынырнувшие из панели гашетки.

Десять молниеносных целей неслись в координатной сетке яркими янтарными искрами, я левой ногой нажал педаль захвата цели и принялся двигать спаренными стволами из стороны в сторону, пытаясь поймать торпеду на прицельный луч. Одна из янтарных искр изменила цвет на рубиновый, и я толкнул правой ногой педаль спуска. «Манта» содрогнулась от тяжелой отдачи, а двадцать стабилизированных гарпунов размазались в белые спицы и скрылись во тьме.

Через секунду меток на радаре поуменьшилось — первым залпом я поразил три торпеды, а остальные сломали строй и штопором ушли в защитный маневр. Две отстали от общей стаи, скорее всего их вскользь зацепило легированными лезвиями.

«Вперед», — скомандовал я, прекрасно зная, что если сейчас не оторваться от маневрирующей стаи, торпеды могут нас обложить.

Взвывшие турбины с огромным ускорением швырнули нас в темноту, и тут же меня ослепили два взрыва — рванули раненные биотехи. Я только успел моргнуть, а когда глянул на экран сонара, меня в холодный пот бросило — оставшиеся «двадцатки» вышли из противострелкового штопора в непосредственной близости от нас. Времени на захват цели не было, поэтому я попросту рванул гашетки вбок и пнул спусковую педаль, чтобы если не зацепить, то хотя бы сбить торпеды с прямого атакующего курса.