На какую-то секунду он провалился: вокруг все заволокли темнота и безмолвие. Ощущения исчезли. Зато не исчезло осознание: мужчина продолжал думать и осмысливать, а значит — оставался живым.

Затмение длилось не дольше секунды.

Алан пришел в себя, когда почувствовал, как что-то теплое и влажное растекается у него по животу. «Они выпустили мне кишки, — возмутился Гринлон, — елы-палы, меня выпотрошили, как индейку». Сам факт, что он может возмущаться, немало его удивил. Потом Алан подумал о странной легкости в горле: «Черт, я либо мертв, либо… меня больше не душат». И наконец, снова появились звуки: слева всхлипывала Лаура, позади откашливался Хедхантер, слышались еще какое-то чавканье и скулеж.

Алан открыл глаза. Душивший его бот теперь нависал над ним, высунув язык и пуская слюни. То, что Алан поначалу принял за кровь из своего вспоротого живота, оказалось… лужей мочи, которую сделал бот.

— Чувак, ты… ты описал меня, — оторопело предъявил претензию инженер.

Бот закончил свое дело и, опираясь на руки, нависал над Аланом. Он мотал головой и качался из стороны в сторону. Еще один «малыш» улегся щекой на кафель и, отталкиваясь коленями, двинулся мимо инженера. Руки безжизненно волочились следом. Это было бы смешно, если бы не выглядело настолько отвратительно.

Освободив руки, Гринлон отбросил бота.

— Что произошло? — Алан приподнялся на локтях. Боль сразу пронзила колено — нога была вывернута в сторону под немыслимым углом. Он закусил губу и не рискнул подниматься дальше.

Оглядевшись, американец забыл о боли, пораженный сюрреалистическим зрелищем. По всей столовой ползали и извивались отощавшие «малыши». Боты напоминали молодых мимов на репетиции малопонятной постмодернистской пантомимы. Они были как черви. Белые безмозглые черви на темном кафельном полу.

— Сработало… — На самом деле Лаура не плакала, она пыталась рассмеяться, вот только полузадушенное горло не было способно ни на что большее, чем порывистое всхлипывание.

— Что сработало? — отозвался Хедхантер.

Девушка опустила очки на нос (левое стекло треснуло, но осталось в оправе), на радостях вскочила на ноги и выпрямилась. Кровь вмиг отлила от головы.

— Я говорю… — только и успела произнести Лаура, после чего в глазах у нее потемнело. Она схватилась руками за воздух и, как стояла, ничком грохнулась. Вытянулась, приняв позу, точно как в голливудских сериалах про копов: ноги слегка расставлены, носки туфель загнуты внутрь, правая рука наполовину согнута и лежит за головой, левая — протянута в сторону.

— Ну, ты даешь… — Рино немного подался вперед. — Лягушатница, ты чего?