— Действительно, офицер, без этого начального обвинения все остальные — просто чушь, и вы это знаете. Вам следует также знать, что судьи склонны достаточно широко смотреть на вещи, когда есть факты, говорящие, что полицейское преследование привело непосредственно к следующим преступлениям. А в данном случае мы даже имеем факты, говорящие, что побег мистера Кайли из тюрьмы, не был целиком добровольным.

Огонек в ее глазах сменился жестким блеском. Лил нахмурился:

— Вам придётся доказать преследование.

— Нет, не придется. Намека будет достаточно.

— Попробуйте, и я привлеку вас за клевету.

— Сначала вам придется отбиться от обвинения в преднамеренном незаконном аресте.

— Незаконном аресте? — В тоне Лила начало сквозить раздражение. — Мне очень жаль, адвокат Эрнст, но боюсь, мы просто перечим друг другу. Факт тот, что мы имеем дело против мистера Кайли, и основательное дело.

— Я не перечу вам. Я просто указываю, что оно должно быть основательным, чтобы остальные обвинения устояли.

— Само собой разумеется! — огрызнулся Лил. — И нравится вам или нет, но вашему клиенту придется согласиться с ними.

— Итак, вы признаете этот пункт. Лил моргнул.

— Какой пункт?

— Что без начальных обвинений все остальные ставятся под большое сомнение.

— Я не признавал ничего подобного!

— Прослушаем запись?

Взгляд, которым офицер ЦУРЗ посмотрел на Эрнст, напоминал взгляд человека, который только что обнаружил скорпиона в бельевом ящике.

— Думаю, с меня хватит этих игр, — неприязненно сказал он. — Если вам больше, нечего предложить…

— Только еще одно, — добродушно откликнулась Эрнст. Она повернулась к Габриелу: — Мистер Кайли. Для записи. Я бы хотела, чтобы вы опознали этого человека.

Она коснулась комп-бумажника, и над столом возник голопортрет мужчины. Габриел вздрогнул.

— Это один из тех людей, что напали на меня во вторую ночь после моего приезда…

Эрнст спокойно оборвала его: