– Подожди, – не поняла Эсокса. – Ты говоришь «мяса»?

– А что это? – не поняла Кама. – Разве не мясо? Если мы не едим человечину и собачатину, от этого все это не перестает быть мясом. А что главное повару, если он далеко везет свежее мясо или у него нет льда на погребе? Чтобы мясо не тухло. Магия легкая, да, я помню ее, мы упражнялись, она может не то что примораживать рану на время, нет, как бы останавливать ее, но тут ведь главное – не перестараться. А здесь даже лучше перестараться.

– Подожди, – оборвал Каму хмурый Касасам. – Я слышал об этом заклинании, один колдун даже предлагает свои услуги на рынке Лулкиса, и оно неприметное, пока не ткнешься в него носом, но оно рассчитано, в лучшем случае, на половину овечьей ноги!

– Не важно, – мотнула головой Кама, которую начинало трясти от пережитого. – Дело в силе. А сила у меня есть. И вот еще, – она обернулась, – я возьму тот меч.

– Это дакский меч времен Лучезарного, – мрачно заметил Касасам. – Говорят, что он сам участвовал в изготовлении таких мечей, их всего не больше полусотни, и каждый на счету.

– Я возьму этот меч, – повторила Кама. – А этот, – она сняла с пояса меч Сора Сойга, – я хочу с благодарностью вернуть в его дом. Туда, откуда он вышел. Я видела, какими глазами смотрел на него ты, Касасам, и как смотрели на него твои сыновья.

Кузнец окаменел, потом сделал несколько шагов к Каме и, принимая меч, опустился на колено.

– Только еще одно, – вспомнила она. – Это заклинание будет действовать месяц. В лучшем случае – полтора.

– А что будет потом? – напрягся Касасам.

– Ничего, – пожала плечами Кама. – Мясо обычно съедается до окончания заклинания. Оно же не мешает приготовлению. А это… Оно сгниет за день. Вонь будет на многие лиги.

– Я переживу, – прошептал Касасам. – До Лулкиса этот запах не долетит.

Глава 22 Вискера

Глава 22

Вискера

– Уходим через час, – сказал Волуптас, выходя из шатра, Игнис кивнул, и Тела, которая сидела напротив назвавшегося чекером Асашем принца, рассмеялась.

– Теперь ты обычный воин?

– А ты воевода? – спросил он.

– Скоро перестану им быть, – нахмурилась она. – Хотя, признаюсь, война – это для меня. Мне легко тут. Все легко – что делать, кого любить, кого ненавидеть, даже смерть кажется легкой. Но у меня уже не пять тысяч воинов, с которыми Пурус Арундо отправил меня в Касаду, уже и трех нет. Тяжело приходится. Если бы не вы с вашим колдуном…

– Он погиб, – напомнил Игнис, всматриваясь в лицо своей недавней любовницы.

– Все гибнут, – ответила Тела и нахмурилась, словно мгновенно постарела. – А ведь ты изменился. Если бы я не услышала свое имя в твоих устах, я бы даже и не узнала. Голос погрубел, лицо обветрилось, скулы заострились, в глазах… Глаза другие. Ты словно стал старше лет на десять. По глазам-то так и на все двадцать. Я бы скорее сказала, что передо мной Тотус Тотум, твой отец.