– Ты со мной? – спросил Лаурус.

– Оглянись минут через десять, увидишь, – засмеялся дакит. – Да, и не спеши сильно, надо бы раздеться и бросить в хороший кожаный мешок одежду, все ж таки не лето!

Лаурус был у Мануса следующим утром. Миновал строгих дозорных, выбрался на усыпанный желтой листвой взгорок и охнул. Деревенька в несколько домов возле неказистой бэдгалдингирской крепостенки обратилась в город. Правда, вместо домов в нем были шатры, но и они образовывали улицы, переулки, тупики, площади, и если бы не многочисленные стяги, выставленные на шестах, в этом городе можно было бы и заблудиться. Во всяком случае, если бы Лаурус уже не проезжал Манус, трактир, в котором, как известили его дозорные, остановился Кастор Арундо, он искал бы долго.

– Иди, – сказал ему Йор, забирая поводья лошади у вытянувшегося близ тяжелой двери трактира дозора. – Здесь тебя подожду. Надеюсь, твой дядя не собирается отрывать тебе голову за наши подвиги?

Дядя отрывать голову Лаурусу не собирался, поскольку был занят отрыванием головы своей дочери Лавы. Но прежде чем увидеть это, Лаурус едва не упал от удара дверью. Из трактира вылетел разъяренный сын короля Пуруса – Болус. Лицо его было вымазано в крови, глаза сверкали слезами, а в воплях можно было разобрать негодующее:

– Софус! Старикашка Софус! Ты посмотри! Эта тварь мне нос сломала! Повесить! Софус!

Вслед за Болусом из трактира выскочили двое стражников, судя по сверкающим доспехам и изукрашенным физиономиям, у одного так же был разбит нос, а у другого наливался синяк под глазом. Стражники принца, прихрамывая и охая, помчались вслед за ним в крепость. Осталось только выяснить, отчего принц так обходится со своей охраной.

Все разъяснилось через минуту. В комнате, где мрачный, словно грозовая туча, сидел Кастор Арундо, Лауруса пустили сразу. Кроме воеводы ардуусского войска там же находилась и Лава, двоюродная сестра Лауруса. Он, конечно, вряд ли перебросился с семнадцатилетней упрямой девчонкой больше чем парой слов за всю жизнь, но всегда помнил слова матери, что если и есть что-то приличное, вышедшее по мужской линии из-под корня Арундо, то это Фламма и Лава. Ну, и в какой-то степени Фосса, если не сдуреет от собственной исключительности и красоты.

– Нет, ты послушай, – показал на дочь Кастор. – Послушай, что говорит эта головная боль.

– Я предупредила его три раза, – кивнула Лаурусу Лава. – Раздельно и четко, с поклоном, как ты меня учил. Сказала, не трогайте, пожалуйста, Ваше Высочество, свою сестру. Меня, демон его раздери! Не щипайте, не хватайте за грудь и за задницу и не пытайтесь прижаться ко мне своим вонючим ртом!