– Внимание! Говорит пост ГАИ № 375… – раз за разом повторял сержант, но ответа не было.

– Ничего не получится, – заявил Свон. – Если они…

Договорить он не успел. Резкий скрип, донёсшийся из-за двери в кладовую, заставил всех подпрыгнуть. Все развернулись к ней, наставив оружие.

– Вот чёрт! – воскликнул вдруг старшина и сорвался с места.

Семёныч рванул дверь на себя, и скрип раздался громче. Старшина принялся выбрасывать наружу всякий хлам, пылившийся в каморке уже не один год. Прокофьев давно собирался освободить кладовую, да всё руки не доходили.

– Да где же она! – крикнул он и в следующий миг воскликнул: – Вот!

Он запустил руку на дно ящика и достал старую рацию. Шум шёл из неё. Корпус прибора был перемотан изолентой, экран видеосвязи покрыт трещинами. Антенна согнута, ручка настройки диапазона отсутствовала, и Семёныч принялся крутить металлический штырёк, оставшийся от неё.

– Пост ГАИ № 376. С кем я говорю?

Свон подскочил к Семёнычу, чтобы видеть экран, Прокофьев выглядывал из-за его спины.

На экране проявился размытый силуэт. Качество приёма было настолько поганым, что рассмотреть собеседника было просто невозможно.

Семёныч скрипнул зубами, продолжая настройку. И вдруг в наступившей в каюте тишине из рации отчётливо прозвучало:

– …так что мы будем у вас через полчаса. Ты умрёшь, старшина. И твои друзья тоже. Ab altero expectes, alteri quod feceris.

И экран погас. Связь оборвали.

– А что он сказал в конце? – спросил Эльвал.

– Жди от другого того, что сам ты сделал другому. Латынь, – ответил Семёныч и оглядел остальных. – В этом есть и один плюс, нам теперь не нужно искать корабль-призрак. Он сам летит к нам.

Эта новость вывела Прокофьева из ступора. Теперь уже деваться некуда, нужно что-то предпринимать.

– Кто это может быть? – спросил Антон.

– Я откуда знаю? – раздражённо ответил Семёныч.

– Как? Вы не знаете, кто желает вашей смерти?

– Да кто угодно! От какого-нибудь арестованного контрабандиста до любого из моих предыдущих напарников!