Прокофьев как раз прикидывал, как бы им выбраться из камеры, когда корабль слегка тряхнуло и появилось знакомое Антону ощущение головокружения.

– Вышли из гиперпространства, – отметил полковник, открыв глаза. – Значит, скоро узнаем, кто и чего от нас хочет.

Не прошло и часа, как тряска обозначила вход корабля в атмосферу какой-то планеты. Вскоре они приземлились, и доносившийся до них издали мерный гул двигателей стих. В тот же момент щёлкнул замок и дверь открылась.

Гаишники несколько минут ожидали, что же дальше, но в камеру никто так и не вошёл. Прокофьев осторожно прокрался к двери и толкнул её. За ней никого не оказалось.

Антон недоуменно поглядел на Рыкова, потом выглянул в коридор. Пусто.

– Не нравится мне это, – пробурчал полковник, но наконец-то встал с кушетки и вышел из камеры.

Все остальные двери были заперты, поэтому гаишникам не оставалось ничего, кроме как идти к лестнице в конце коридора.

Складывалось ощущение, что корабль вымер.

Несмотря на все опасения, гаишники не останавливались. А что было делать? Оставаться в камере?

Так никого и не встретив, они добрались до шлюза.

И стоило им подойти к нему, зашипела гидравлика, заскрипели пружины, и створки начали разъезжаться в стороны, пропуская в сумрачный ангар лучи солнца.

Что их ждёт там? Какие опасности? Может, их высадили на необитаемую планету? Или, наоборот, на заселённую кровожадными хищниками?

Солнце слепило глаза, потому поначалу за открывающимися створками он ничего не мог разглядеть.

Прокофьев пригнулся, готовый сражаться за свою жизнь.

Глаза немного привыкли к яркому свету, и сержант рассмотрел за открывающейся дверью зелёную полянку, на которой стоял громадный особняк. Возле шлюза их ожидал один человек.

А потом Прокофьев разглядел встречающего.

Антон знал! Знал, что Семёныч их не бросит!

– Семёныч! – закричал Антон, выскакивая из корабля. – Спаситель!

– Семёныч! – зарычал полковник, бросаясь следом. – Скотина!

– Шустро вы, – радостно заявил старшина. – Я думал, вы будете сопротивляться и прилетите намного позже.