Что, если мои гости – не люди?

Что, если они, как сенобиты, лишь притворяются людьми?

* * *

Я вернулся в избу напуганный, заперся в комнате, дрожа, зыркая по углам. Во мне крепла уверенность, что я становлюсь законченным параноиком.

А может, я давно съехал с катушек? Живу в придуманном мире, неспособный отличить реальность от картин, порожденных моим больным сознанием? Может, и не было у меня никаких гостей? Может, все последние события – это всего лишь проделки моего мозга, уставшего от безнадежного одиночества?

Или же – мои квартиранты и правда не люди?

Нелюди!

Я снял со стены ружье, пересчитал патроны. Подумал, что неплохо бы заняться изобретением пороха – теорию я знал, но нужно было освоить технологию, надо было придумать, где брать компоненты для смеси.

Или забыть об огнестрельном оружии? Переключиться на создание арбалетов, благо я их уже почти десяток разных сделал из подручных материалов, набил руку. А можно подумать о создании пневматических ружей…

Эти мысли отвлекли меня, помогли успокоиться.

Я подошел к окну, выглянул на улицу.

Степан таскал воду с пруда, будто и не заметив моего бегства. Вася сидел на земле у куста сирени и, задрав голову, смотрел в небо – ворон, что ли, считал. Нину я не видел, но точно знал, что она сейчас где-то на улице.

За печкой позади меня словно бы что-то мягко упало. Я вздрогнул, обернулся, сжимая ружье. Это был спрыгнувший с печи Мурзик – один из тех котят, что спасла Оля. Он единственный прожил так долго. Остальные спасенные и семи лет не протянули – кошачья жизнь в деревне коротка. Но и этого срока им хватило, чтобы наплодить потомков. Я, в общем-то, был не против, котят никогда не топил и не закапывал. Но и кормить всю ораву не собирался – мышей кругом море, в лесу разные птички водятся, в огороде кроты землю портят – хотите жрать, сами добывайте себе пропитание. Исключение делал только для Мурзика, он у меня был домашний, балованный. А у остальных и имен-то не было.

Кот мявкнул у порога – на улицу попросился.

Я отложил ружье, еще раз посмотрел в окно, подошел к двери, приоткрыл ее. Мурзик шмыгнул в щель. Я вышел за ним, выпустил его на двор. А возвращаясь, встал в темных сенях перед дверью в горницу, толкнул ее легонько.

– Есть кто?

Никого там не было, как я и думал.

Я вошел быстро, боясь быть застигнутым – это в своем-то доме! Сразу заглянул под кровать, порылся в ящиках древнего комода и отодвинул его от стены, поднял крышку сундука. Не знаю, что я искал. Записи? Чужие вещи? Обломки клыков и когтей?

– Что ты делаешь, Брюс?

Спокойный голос застал меня врасплох. Я подскочил, едва не обрушив прибитую к стене полку. Повернулся неловко, что-то бормоча, улыбнулся натужно – угол рта сразу задергался.