Евгений вытянул вперед крылья, демонстрируя, что он не вооружен и что у него самые миролюбивые намерения.

– Друзья! Да, возможно, я грешен! Но пусть тот из вас бросит в меня камень, кто сам без греха!

Ему пришлось немедленно отпрянуть от окна и пригнуться, чтобы увернуться от града камней.

– Аморальный грешник! – неслось вслед за камнями.

– Ну, как там разум? – ехидно поинтересовался Константин.

– Я справлюсь, – упрямился Евгений, осторожно возвращаясь к окну. – Да послу… – Пингвин увернулся от камней. – Деревянные Зве… – Пригнулся. – Градбур… – Отпрыгнул.

Терпение Константина лопнуло. С помощью Барбары он наконец оттащил друга от окна.

– Евгений, ты самая болтливая мишень в мире. Но я не хочу тебя потерять, ты мне дорог как память.

Волчица же произнесла с нескрываемым восхищением:

– Евгений, твой поступок глуп, но отважен…

Пингвин вздрогнул и поинтересовался:

– А что для тебя важнее – что он глуп или что отважен?

В глазах Барбары промелькнула кокетливая искорка.

– Пока не решила.

«А что важно для меня?» – подумал Евгений. Он прислушался к чувствам. Те вяло заявили, что лично они сыты Барбарой по горло. Не то чтобы они о ней забыли, нет. Но с них хватит.

И Евгений вдруг понял, что больше не любит прекрасную волчицу. Более того, эта любовь, которая совсем недавно так его мучила, теперь показалась ему какой-то нелепой, временной… Какой-то школьной. Той любовью, которая бывает дана зверю не для того, чтобы соединить его судьбу с судьбой возлюбленного, а для того, чтобы характеру было от чего формироваться.

Евгений посмотрел Барбаре в глаза и сказал:

– Спасибо тебе.

– За что? – удивилась волчица.

– За науку.