– Нельзя топить книги!

Кролик начал терять терпение.

– Речь идет об очень плохих книгах, греховных. Чего это вы их защищаете, а? Любите грех? Поклоняетесь Едогопу, Ястимоту и жене его Ашуд? Ну-ка, скажите что-нибудь наоборот!

Константин застонал. Ну почему он опять попадает в неприятности по чужой вине? Сколько можно?

А можно, как выяснилось, много, причем в данном случае неприятности только начинались. Внезапно кто-то в толпе узнал Евгения.

– Смотрите, это же тот самый пингвин, который писал для этих мерзких «Маленьких гамлетов»!

– А вот и слава, – мрачно проворчал Константин, обозревая окрестности на предмет бегства. Окрестности удручали.

Евгений растерялся. Он по-другому представлял себе популярность.

– Почему мерзкие? Хорошие «гамлеты», грустные.

Толпа сделала шаг вперед. Константин и Евгений попятились к зданию библиотеки.

Толпа оскалилась. Константин и Евгений нервно сглотнули.

За их спинами раздался звук открываемой двери, и женский голос – голос, который опешивший Евгений ожидал услышать меньше всего, – выкрикнул:

– Сюда, скорее!

Кот с пингвином кинулись к библиотеке, толпа с ревом рванула за ними, но опоздала – дверь захлопнулась. Верониканцы гневно забарабанили в нее кулаками.

Константин и Евгений переводили дух, ошеломленно уставившись на неожиданную спасительницу – волчицу Барбару, в которую всего несколько дней назад пингвин был влюблен, несчастно и безответно. Евгений прислушался к своим чувствам. Чувства молчали. Неужели любовь прошла? «Эй, чувства!», – позвал он. «Мы тут», – раздались из недр души тихие усталые голоса. Значит, любовь не прошла, она просто ослабла. И на том спасибо.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Евгений и тут же понял, как глупо звучит его вопрос. Пингвин отлично знал, что Барбара часто посещает библиотеку, собственно, именно здесь они и познакомились. Чтобы сгладить впечатление, Евгений добавил: – Наверно, пришла за книгами? Какими-нибудь?.. – и тут же понял, что сделал еще хуже.

Но прекрасная волчица не обратила на его оплошность ни малейшего внимания.

– Пытаюсь отсюда выбраться, – безрадостно сообщила она. – Уже довольно долго.

– А в чем проблема? – полюбопытствовал Константин.

– В моей одежде. Она не скромна. Я, видите ли, в брюках. Это теперь признак распущенности.