Я тоже заинтересованно наблюдал за ходом событий, а Лялька поглядывала во все стороны, разыскивая глазами Дмитрия.

— Вы замутили свои души! — обращаясь к окруженным сатанистам, вымахивала Людмила своей большой линзой. — Неужели вы не испугались жуткого мрака, пленившего вас, когда вы стали на защиту прислужников хаоса? Неужели вы не испугались того, что свет покидает вас, рассыпаясь на угасающие искры? Что вы чувствовали, когда напали на наших братьев и сестер, пытающихся предотвратить разрушение этого мира?

Только сейчас я заметил, что с другой стороны цепи, возле небольшой группы окровавленных людей, стояло несколько термосов с азотом.

— Мы не станем приговаривать вас к смерти, нет! Потому что вы — наши заблудшие братья…

— Вот он, вон там, — затормошила меня Лялька, — пошли!

Взятый на буксир и тихонько чертыхаясь, я двинулся за ней, долбая своим неуклюжим бумажным мешком по ногам окаменевшего народа. Но никто не выругал меня. Все уставились на Людмилу.

— Мы наполним вас светом! Нашим светом. Беспредельным светом этой беспредельной Вселенной.

Расстояние до тарелок явно уменьшалось. Бабий тоже был почти рядом.

— Приготовьтесь, братья и сестры мои!.. Свет струится сквозь нас, свет и цвет, форма и число!

Краем глаза я заметил, как Людмила выставила линзу перед собой, упершись в нее взглядом. Живая цепь словно уплотнилась и напоминала теперь крепкую изгородь, растворяющую в себе все человеческие различия.

— Дима! Дима! — позвала Лялька, схватив мужа за плечо. — Куда же ты исчез, горе мое луковое?

Дмитрий обернулся и сразу же встретился взглядом со мной. Тарелки в небе замерли и как-то угрожающе наклонились. Я выпрямился, подготавливая себя к реакции Бабия на наше появление. Но ничего не случилось. Он лишь дернул плечом, высвобождая его из Лялькиной руки, и, уставившись на циферблат прибора, придерживаемого им прямо перед собой, пробормотал:

— Не мешайте… Что-то на инфразвуковой частоте происходит…

Никто ему и не мешал, лишь рядом послышалось гудение, сначала тихое, а потом все более и более нарастающее. Сквозь него начали понемногу протискиваться звуки барабанчиков. «Сейчас цзинькнут», — подумал я. И «цзинькнули». Но не они, не прозрачные братья со товарищи противоположного пола, а братаны. Один из сатанистов вдруг схватил с земли тяжелую цепь, которую задержавшие его не додумались убрать подальше, и с размаху заметелил ею по человеческому кольцу. Но оно даже не пошевелилось. Лишь один мужчина повис на руках других.

— Лин-цзи-цвет… Лин-цзи-свет… Лин-цзи-форма… — бормотали барабанщики и понемногу к ним начали добавляться голоса из толпы.