Я попробовал переключить управление шаттлом на себя, но видимо док это предусмотрел, и компьютер отказался выполнять мои приказы. Уговаривать пилота времени не было, мы уже неслись над краем космодрома, и мне оставалось только применить силу.

Я схватил рукоять на спинке инвалидного кресла Антрэ и откатил пилота в соседний отсек. Не успев даже сесть за пилотский пульт, отлетел в угол связи. Док неожиданно живо вернулся из своей ссылки. Сил в его руках оказалось предостаточно, а по виду и сказать было нельзя…

Мне пришлось с минуту трясти головой лежа на спине, пока хоровод искр не закончил свой танец в глазах, и рубка управления не перестала расплываться в глазах черным пятном.

— Ах ты, обезьяна безногая, — проговорил я сквозь зубы и принялся вставать. Док обернулся ко мне, нахмурился и переключил что–то на пульте. Бот перешел в режим ухода от неуправляемых ракет, а это значило, что все, не закрепленное в утробе летающего гроба, принялось биться о стены при каждом следующем вираже. Обо мне док естественно позаботиться забыл. Так я вошел в разряд незакрепленного барахла.

За пять минут болтанки из меня чуть не сделали отбивную в соусе из разбитых мной же приборов. Все это время старик спокойно наблюдал за мной. Я решил, что с меня довольно и закрыл глаза. Легче не стало, но, во всяком случае, я не видел больше равнодушной рожи дока.

А потом я попробовал представить себе, что ко мне вернулся мой дар. Я молился всем богам Вселенной, чтоб он вернулся и, еще не открыв глаза, понял, что молитвы не остались без ответа. Мир изменился…

Лицо старика нет.

Болтания шаттла больше не беспокоили. Я спокойно поднялся на ноги и подошел к пульту. До посадки оставалось минуты, и единственная пришедшая в голову идея отдавала сумасшествием. Но пришлось принять именно ее.

Я позволил боту продолжать посадку, а сам неторопливо, боясь разломать хрупкий сталепластик, надел шлем огневой поддержки.

Компьютер считал импульсы мозга и соответственно увеличил скорость обмена информацией. Для этого ему пришлось отключить вспомогательные системы, в том числе жизнеобеспечения. Я этого не ожидал, но менять ничего не стал. А при мысли, что от недостатка кислорода док уснет, даже улыбнулся.

Они нас ждали. Спокойно, не ожидая подвоха, почти скучая.

— Старая змея, — процедил я и навел перекрестье прицела на стоящий возле делегации какой–то транспортный механизм.

Я решил пока воздержаться от убийств. Мне хотелось прожить долго–долго, и без погони на хвосте. А может, была и другая причина…

От взрыва даже бот покачнулся. Встречающие туземцы скрылись в черном облаке дыма, но боевой компьютер легко распознавал цели за этим препятствием. Стараясь ни в кого не попасть, я расстрелял все заряды бластерных пушек.