«Отлично! — мысленно потер руки Ленни. — И подарочек на месте! Надо бы пойти навестить. Хотя лучше сперва ребят дождаться, кто-то из них с головой и поможет».

Не успел принц скользнуть в свое тело и открыть глаза, как вокруг двери возникла алая, пышущая жаром линия, после чего она с грохотом рухнула внутрь. В операционной в то же мгновение оказались четверо диверсантов в привычных по прошлым приключениям комбезах.

— Он здесь! — радостно доложил по коммуникатору идущий впереди. — Ваше высочество, вы можете идти? С вами все в порядке?

— Могу, — заверил Ленни, вытаскивая из затылка штекер и слезая с операционного стола. — Только ребята, нам сначала кое-что и кое-кого забрать надо, недалеко.

— Мы не можем, приказ срочно доставить вас к кораблю, — отказался командир группы.

— Да это буквально на минуту! — попросил принц. — Это Моак с Колхайном!

— Кто? — Лица диверсантов сразу стали очень нехорошими, зубы заскрипели. — Откуда здесь эти твари?

— Не знаю, но они здесь. Пошли?

— Только быстро!

* * *

Почему-то сегодня узников забыли покормить, чего раньше никогда еще не бывало, еду приносили ровно в полдень, ни секундой раньше или позже. Видимо, что-то произошло. Моак с Колхайном вяло и привычно переругивались, тупо бродя по большой комнате, как звери по клетке, пока какой-то посторонний шум не заставил их повернуться к выходу.

Люк внезапно раскалился, по комнате пронеслась волна жара, а затем кто-то ударом ноги вышиб стальную пластину. Глаза узников с надеждой и страхом уставились на скрытый едким дымом провал. В камеру кто-то шагнул и помахал перед собой рукой, разгоняя клубы.

— О, какие люди! — раздался чей-то смутно знакомый голос. — Колхайн, ты молодец, голову для меня сберег! Это очень хорошо, Альна будет довольна. Только ты извини, я тебе обещал, что не больно отрежут, но у меня обезболивающего с собой нет. Но ты не бойся, оно совсем чуть-чуть поболит — и все. У синтарцев ножи острые!

— Не-е-е-т… — простонал бывший госсекретарь, узнавая свой кошмар. — Только не это… О господи…

— А я? — глухо спросила Моак, губы ее дрожали.

— К императору отвезем, пусть он решает, — отмахнулся от нее принц, с видом собственника обходящий замершего Колхайна с посеревшим и вытянувшимся лицом.

В этот момент в камеру вошел человек в комбезе, судя по смуглой коже и светлым волосам, синтарец.

— Ваше высочество, вам требуется моя помощь? — вежливо спросил он.