– Это его вещь, – отозвался Деган.

Железо хмыкнул и снова глубоко вдохнул.

– Гарантия слова? – спросил он. – Он дал его дважды, брат: Одиночеству и тебе. Как по-твоему, кого он выберет?

– Возьми мешок, Дрот, – нахмурился Деган.

Признаться, я был слегка удивлен. Приятно, что Деган настолько мне доверял. А может, решил, что заберет мешок назад, если передумает.

– Оставь, – велел Железо строже. – Пусть отвлекается.

Я переводил взгляд с одного Дегана на другого.

– К черту! – сказал я, оставил в покое рапиру и пошел.

Это стало первой ошибкой.

Деган прыгнул вперед и влево, и я оказался щитом между ним и Железом. Буквально на секунду, но Дегану и этого достаточно.

Железо, в свою очередь, резко разогнулся и метнулся в противоположную сторону. Разворачиваясь, он перекинул меч в левую руку и, когда вырос передо мной, сумел перевести инерцию в полноценный выпад уже выставленным клинком.

Я попытался увернуться, но в спину мне уперлась ладонь.

– Не надо, – шепнул мне на ухо Деган.

Изогнутый клинок Железа прошел по дуге мимо моей руки – тот метил в Дегана.

Я услышал скрежет металла и хрип. Лицо Железа было совсем близко, всего в футах трех, и я видел, как он сжал зубы. Потом бросился на меня.

Сказать, что меня отбросило, означало ничего не сказать. Он врезался в меня с такой силой, что я полетел как из пращи. Одновременно меня толкнул Деган, и я приземлился шагах в четырех от них.

Перекатившись на бок, я увидел, как Деган свободной рукой схватил Железо за запястье. Должно быть, он высунулся из-за меня и поймал ее, когда тот напал. Железо разворачивался, чтобы прикрыться Деганом от его же меча, а тот крутил ему запястье, пригибая к земле.

Я оглядел улицу. Мешок лежал в пяти футах слева.

Я чуть не стелился брюхом, спеша к нему. Мне хотелось спросить у Дегана, как он раздобыл дневник, а у Мендросса – какого черта он отдал его Дегану, но это могло подождать. Сейчас я хотел прибрать чертову книгу, чтобы после избавиться от нее.

Правда, когда я схватил мешок, мне тут же стало ясно, что дневника в нем нет. Он был слишком легким, а содержимое – слишком мягким.