Так и есть, еще один, – Леандер, стоявший перед прилавком. Широкий пехотный меч на плече напоминал о днях, когда Леандер служил в имперских легионах.

Двое Рук против меня одного – видал я и получше расклады на петушиных боях с подкупленными хозяевами. Если бы левую руку не занимал дневник Иокладии, я мог бы метнуть запястный кинжал…

Занавеска за спиной Сери дрогнула, хотя ветра не было. Я подавил улыбку и посмотрел на Леандера.

– Сколько? – спросил я.

– Что – сколько? – прищурился он.

– Сколько возьмешь за то, чтобы отпустить меня?

Леандер изумленно поглядел на меня и расхохотался.

– Хочешь сказать, сколько я возьму за то, чтобы кинуть Никко? Не, я…

В проем занавески сунулся дрын Мендросса и с хрустом долбанул Сери за ухом. Колени ее подогнулись.

А я уже швырял дневник Леандеру. Мне очень не хотелось так поступать, и я напрягся, но выхода не было: либо дневник, либо клинок, а клинок мне пока был нужнее.

Леандер был застигнут врасплох. Он машинально отбил книгу мечом, а потому пропустил удар рапирой, который последовал сразу. Тот пришелся под челюсть. Острие вошло глубоко, голова запрокинулась, и Леандер умер.

Я все еще отдувался и поворачивался к Мендроссу, чтобы поблагодарить за своевременное вмешательство, когда получил по виску. Какого черта, Мендросс? Падая, я заметил, что удивленный Мендросс стоит у занавески. Затем через меня перешагнул Никко, и я понял, кто ударил меня по башке.

Мендросс тыкал и размахивал дрыном, но лавка была слишком тесной. Никко протянул лапищу и почти рассеянно выдернул палку из руки Уха, после чего схватил Мендросса за горло и принялся дубасить его же оружием.

Я оттолкнулся от пола. Тот ходил ходуном, но мне было не до того. Я потянулся за рапирой – раз, другой; на третий сумел ухватить ее. Она почему-то сидела в руке неловко и была тяжела. Хорошего мало.

Никко стоял совсем рядом, и это пробудило во мне целую бурю эмоций: страх, тревогу, ненависть, панику, отчаяние и даже странное ликование. Но за ними скрывалась жгучая потребность отомстить за Келлза и его людей, за мое избиение, за Мендросса, Эппириса, Козиму и девочек. Я хотел отомстить за все унижения, которым этот гад подверг меня за последние семь лет и которые я терпел, потому что это была моя работа. Что ж, с работой покончено, и самое время вспомнить о поруганной гордости и расплатиться за все.

Я поднялся на ноги.

Когда я встал, Никко повернулся и отпустил Мендросса. Тот без поддержки Туза рухнул на пол. Кровищи было немерено, и больше лилось с головы. Он упал и больше не двигался. Никко не задумываясь швырнул поперек него дрын.