Однако в первый — и он надеялся, что в последний — раз сейчас он шел за телом высшего тамплиера.

Зоранис пал в славной битве. Он был не из тех, кто отсиживается позади и диктует указания, пока другие рискуют жизнями. Выбор стоил ему жизни, но Зоранис выиграл битву, позволив своему заместителю сражаться рядом с ним.

Молодой протосс Адун уже становился чем-то вроде легенды. Он сражался рядом с Зоранисом вот уже более восьмидесяти лет. Немногие воины проявили в бою подобную грацию или же сумели разработать не менее блестящие стратегии. Ходили слухи, что именно Адун был движущей силой большинства решений Зораниса за последние пятьдесят лет. Джейк надеялся, что так и было — потому что если это так, то превосходное руководство Зораниса не погибло вместе с ним.

Он печально шел, подметая землю полами тяжелых церемониальных одежд. По обе стороны вымощенной белым дороги стояли ряды оплакивающих. Согбенные от горя, они дрожали, а их кожа покрывалась красными пятнами от неизбывного горя. Зораниса не только почитали, но и любили.

В Кхале не оставалось ничего, кроме сердец, а сердца сегодня разрывались. Джейк позволил чувствам уважения, признания и печали затопить себя, добавив в эту смесь свою собственную скорбь.

Рядом с ним шел Адун. Молодой, энергичный, сильный и храбрый — настоящее олицетворение того, каким должен быть тамплиер. Джейк был слишком стар, чтобы участвовать в битвах, однако обладал превосходными стратегическими навыками. Адун же носил свою броню, как настоящий воин, и она отливала золотом в лучах солнца. На полголовы выше и чуть крупнее по сравнению с другими тамплиерами, он выглядел внушительно. Его скорбь была яркой нитью, вплетенной в ткань Кхалы, сияющей своей чистотой. Адун любил Зораниса почти как старшего брата. Эту потерю он переживал сильнее, чем потерю любого другого из тамплиеров. Он взглянул на Джейка и встретился с ним взглядом.

— А, мой старый друг Ветраас, — появились наполненные болью мысли Адуна, — я рад, что ты идешь рядом. Твое самообладание придает мне сил.

— Нет ничего постыдного в глубокой скорби, — передал в ответ Джейк. — Не оплакивать погибших — значит, не чтить их. Но, кроме того, мы должны быть благодарны за их жизни.

— Я благодарен, Ветраас. Я благодарен.

Дорога заняла почти целый день. Они достигли храма к закату, и именно Джейку, советнику Зораниса, и Адуну, его протеже, досталась честь омыть тело, одеть его и сидеть рядом. Изначально это делалось для того, чтобы защитить тело от падальщиков. Теперь же труп безопасно хранился в стасисе до момента погребения, но ритуал любовной защиты сохранился.