Мне хорошо видны их восторженные лица. Как и мы когда-то, они считают себя счастливчиками, уверены, что им повезло. А тем, кто не попал на корабль, не повезло. И в голову им не приходит, что на самом деле всё как раз наоборот.

Со временем они разберутся. И будут делать то же, что и мы. Деваться некуда: ничего другого тут делать невозможно. И вернуться в блаженное неведение никому не дано. Как и вернуться с того света…

Глядя на меня, ребята тоже вначале улыбаются, как-то удивлённо и растерянно переглядываются и начинают смеяться. Всё сильней и дружней. Даже, по-моему, против своего желания. Они ещё сдерживаются. Но смех неумолимо пробивает эту вежливую сдержанность. Ничуть не обидный — молодой здоровый непобедимый смех.

Понятно, рассмешили их не мои слова, а мой вид. Хоть и понимали они наверняка, что не в белом халате я тут работаю. Известный на Земле изобретатель сидит перед ними полуголый, раскрашенный цветными завитушками на груди и на животе, в хитроумной тиаре из птичьих перьев. Почти как древний индейский вождь с иллюстраций к бессмертным детским книгам Майн-Рида и Фенимора Купера.

Я скольжу взглядом по рядам, вижу прекрасные умные смеющиеся лица — действительно, «сливки» земной молодёжи, которую отбирали, как когда-то уралочек-зенитчиц на защиту военной Москвы. И мне становится так же легко и весело, как этим ребятам. И я хохочу вместе с ними. А что тут придумаешь? Чем отчётливее стараюсь увидеть себя их глазами, тем сильней хохочу.

Такая вот выходит неожиданно весёлая встреча.

На какие-то секунды удаётся сбросить с себя и щемящую боль невосстановимых утрат, и злую тоску по нормальному земному уровню человеческой жизни, и напускную солидность главного колдуна пяти могущественных племён, «сына неба», который может советовать племенным вождям, зная наверняка, что «советы» будут исполнены. На короткие секунды всё это отлетает прочь, и я снова становлюсь таким же, как эти ребята — молодым, весёлым, почти беззаботным. И бездумно, просто любуясь нашим новым пополнением, скольжу взглядам по их лицам.

Может, кто-нибудь из них, не дожидаясь никаких несчастий, махнёт ко мне на Западный материк? Не на атомную стройку, куда и так рванутся все атомщики, а в бассейны Аки или Жога, в селения килов, айкупов, ори или оли, которые всё ещё «на отшибе»… Может, хоть на первых порах захлестнёт кого-нибудь из них романтика живого общения с аборигенами? Может, найдутся среди них самоотверженные этнографы, пытливые медики или ненасытные языковеды, способные сколько-нибудь пожить в геологических палатках?