Брант вышел на крышу, оглядел пространство.

— Ушел, сучонок, — сказал он.

— Пойдем следом? — предложил подошедший вольный стрелок. В руках он держал крупнокалиберную снайперскую винтовку с цилиндрическим затвором.

— с чувством продекламировал ему в ответ что-то наподобие японского хокку Вячеслав Брант. — Ушел он, не догоним уже. Эх, надо было его еще в универмаге брать…

— Ага, вломились бы в закрытый универмаг, разнесли бы там все… — сказал стрелок.

— Представляешь, как оттянулись бы… — сказал Брант мечтательно.

Стрелок в ответ лишь покачал головой.

— Все равно, свой район мы уже прошли. Сейчас нужно возвращаться к станции метро и ждать остальных, — сказала Бернски.

Брант кивнул. Он перехватил пулемет поудобнее и обошел крышу по периметру.

— Ладно, пошли к станции метро, — махнул рукой Брант, закончив осмотр. — Здесь мы всех уже распугали.

Барс поднялся на среднюю площадку и окинул взглядом сидящих в салоне пассажиров автобуса. Фыркнул дизельный двигатель, засвистел компрессор, автоматические двери закрылись у него за спиной. Фон Ульрих пригляделся — всего в автобусе было восемь человек, считая водителя. Одному пассажиру, сидящему на переднем ряду, очевидно, стало плохо — он сполз на сидение, задрожал всем телом. Хрустнули кости.

Эти симптомы ему были хорошо известны. Барс вскинул автомат и веером накрыл салон автобуса. Тотчас где-то рядом раздался пронзительный волчий вой. Водитель, получивший в затылок пулю, выпустил руль, и неуправляемая машина с воем вылетела на середину проспекта, ее занесло и с громким визгом швырнуло прямо на придорожный столб уличного освещения. С треском вылетели боковые стекла, брызнули блестящие осколки, фон Ульриха откинуло спиной на двери, он не удержал равновесия и упал на грязный железный пол. Автобус замер, все стихло. Барс поднялся, вскинул автомат и прошел по салону, оглядел пассажиров автобуса. Все они были мертвы. А вот пассажир с переднего ряда куда-то исчез, оставив после себя кровавую лужу на сиденье. Лобовое стекло было выбито.

— Ушел, гад такой, — сказал Барс сам себе недовольно, убрал автомат и выпрыгнул из автобуса через отсутствующее лобовое стекло.

И замер. На свежевыпавшем снегу отпечаталась пара кровавых следов.

— Так, родной мой, — Барс присел рядом, осторожно коснулся пальцами окровавленного снега, поднес их к глазам, облизал кончики. — Да, я вижу, ты отсюда уйти не торопишься. Ладно, значит поиграем в прятки…

Он сунул руку под плащ, нащупал автомат. По стене дома в двух десятках метров над землей метнулась черная тень, но фон Ульрих ее не заметил. Зверь обрушился на него через секунду, опрокинул на землю, вцепился в него своими когтями; затрещал рвущийся кожаный плащ и клубок из двух тел прокатился по заснеженному асфальту. Барс исхитрился выдернуть нож из-за голенища высокого ботинка и тут же всадил клинок в горло чудовища. Кровь цевкой брызнула из поросшей жесткой шерстью глотки. Оборотень взвыл, выпустил добычу из когтистых лап. Барс прокатился по инерции еще почти пять метров и тотчас присел на колено, вскинул автомат и спустил курок. Загремели выстрелы. Бросившийся на него зверь взвыл от боли, упал прямо у его ног. Барс перезарядил АКСУ-74, поднялся, медленно приблизился к оборотню. Это был матерый волчище ростом почти 2,5 метра, с лоснящейся, антрацитовой кожей. Про себя фон Ульрих отметил, что такой трофей его вполне достоин. Барс сделал последний рывок и вцепился клыками в шею чудовища. Через секунду мощный природный антикоагулянт, содержащийся в слюне вампира, сделает свое дело — уничтожит тромбоциты; кровь перестанет сворачиваться и это не оставит оборотню шансов…