— Я понял, какому твоему знакомому предназначался этот пистолет… — произнес потрясенно барон Грейхарт.

Анджелла закрыла глаза, и устало кивнула.

День 22-ой

03:00

Она открыла глаза. Было тихо, необычайно тихо. За окном спал глубоким сном город. Анджелла не привыкла к такой тишине, она привыкла к постоянной суете и шуму мегаполиса; к бесконечному броуновскому движению. А такая спокойная обстановка действовала ей на нервы. Слегка ныло простреленное накануне оболочечной пулей 44-ого магнума плечо и перебитая ключица. Анджелла села, сняла джемпер — рана уже почти затянулась, остался лишь небольшой шрамик бледно-кремового цвета.

«А раньше регенерация проходила быстрее» — заметила мысленно девушка.

Она снова легла на ворох одежды, расстеленный на полу. Андреа лежал рядом, он что-то бормотал во сне, периодически ворочался с боку на бок.

— Тише, тише… — прошептала Анджелла, осторожно провела ладонью по его плечу. — Спи, мой милый, спи. Все хорошо.

Это не помогло, сон Андреа по-прежнему был неспокоен. Анджелла тяжело вздохнула, с любовью глядя на близкого человека. Весь мир, окружавший ее с самого рождения, рухнул в одночасье. Все эти рейды, облавы, операции; все, чем она жила всю свою жизнь, вдруг стало таким маленьким, незначительным. Как песчинки на морском побережье — миллионы одинаковых, безликих частичек…

Теперь все стало по-другому. Еще каких-то пару дней назад она была штурмовиком, ее защищали начальство, Служба Собственной Безопасности, префект, подчиненные. А теперь она перешла какую-то невидимую грань; и теперь чувствовала, словно ее тащат на бойню, словно отбившуюся от стада овечку; она кричит, зовет на помощь, а стадо идет дальше, словно и не подозревая о ее существовании.

Впервые за все это время она осознала всю глупость своего поступка. Осознала и поежилась, словно от холода.

Теперь она осталась одна. Никто, кроме нее самой не вступится за нее, и как только она вернется в свою префектуру — ее, а не Карла Йохана, будет судить Фемгерихт за измену. И осудит. И приговор приведут в исполнение. Потому что она осталась одна, и доказать свою невиновность ей не позволят.

Впрочем, нет, не одна. Она вновь посмотрела на спящего Андреа, улыбнулась. Нет, не одна. Он не даст ее в обиду, он не позволит учинить расправу над любимой женщиной. В этом Анджелла не сомневалась ни на секунду.

Она встала, подошла к окну, скрестила руки на груди, окинула взглядом город. Предчувствие не давало ей покоя. Ей постоянно казалось, что если она сейчас уснет — то обязательно случится что-то страшное, непоправимое. Она обернулась, окинула взглядом комнату. Нет, показалось. Всего лишь игра света и тени. Все спокойно. Анджелла снова повернулась к окну и с удивлением обнаружила, что у нее подрагивают кончики пальцев.