На последнем испытании, когда наставник отдал приказ отступать — она отказалась подчиниться. Он предупредил ее, что в противном случае он обязан ее убить. Она расценила это как прямую угрозу и отреагировала мгновенно; так, как ее научили. Она убила его. Без малейших колебаний.

Мы пытались ставить барьеры на подсознательном уровне, блокировать участки психики, чтобы снабдить ее хоть каким-нибудь механизмом сдерживания — безрезультатно. Ее не останавливало ничто.

И даже теперь, спустя почти семьдесят лет, несмотря на весь научно-технический прогресс, мы до сих пор ни разу так и не отважились повторить этот эксперимент. Хватит с нас одной Анджеллы.

— Мы — это Служба Безопасности? — уточнил Крозье.

Альфан кивнул. Некоторое время они молчали.

— А самое смешное — то, что все эти средства и все это время мы потратили впустую, — сказал Альфан. — Мы искали изъяны в ее психике, а она был абсолютно здорова в психологическом плане. До меня ведь только теперь дошло — ее сдерживающим фактором был Андреа…

Крозье вопросительно посмотрел на него.

— Да, — согласился Симон Альфан сам с собой. — И все легло по своим полочкам. Она была рождена для войны, она воспитывалась как солдат. Мужчины видели в ней то, чего она сама боялась в себе больше всего — женщину. Она ведь не умела кокетливо строить глазки и падать в обморок, когда нужно. Ей было гораздо проще самой прокалить свечи зажигания на газовой горелке, чем ехать в автомастерскую и жаловаться на то, что «плохо заводится». А Андреа.… Рядом с ним она впервые почувствовала себя той, кем и является — женщиной. Смертельно опасной, смертельно красивой — но, в то же время, хрупкой, нежной, любимой и любящей женщиной. Но вот их разлучили. И теперь она знает, что ее предали абсолютно все — Совет Опекунов, Ученый Совет, Верховный Совет, влюбленный по уши князь-префект Бернар фон Штернгольдт и даже родной отец. Но Андреа рядом нет, и ее ничто не сдерживает.

— И что теперь? — спросила Бернски робко.

— Она уничтожит Верховный Совет, — догадался Крозье.

Фарэ долго не решался ехать домой. Даже изрядная доля выпивки храбрости ему не придала. В конце концов, попытка оттянуть неизбежное ничего не даст, решил он.

Хаммер замер возле загородного дома. Главарь наемников вылез из кабины, тяжелой поступью направился к дверям. Охранник с готовностью встретил своего господина.

Фарэ снял плащ, повесил на вешалку, рядом повесил свой шарф и пошел прямо по коридору, ведущему в большую гостиную. Герда сидела у камина в излюбленных джинсах и топе.

— Хозяин! — она радостно подскочила, бросилась ему навстречу.